Штормовое предупреждение
Шрифт:
— Бергер, наверное, хочет многим дать работу.
Мендоса счастливо улыбнулся:
— Ну конечно. Это объяснение мне не приходило в голову. Но не буду вас задерживать. Может, найдется время еще глотнуть завтра?
— Надеюсь, да.
Прагер быстро вышел. Рихтер ждал, стоя на веранде. Дождь неослабно молотил по земле.
— Все в порядке? — спросил он.
— Не совсем — ответил Прагер. — Он понял, что что-то происходит. Но может ли он вообразить себе правду? Никто в здравом уме не поверит. — Он хлопнул Рихтера по плечу: — Пошли.
Боцман
— Я не мог сказать вам в баре, но вас спрашивали.
Позади послышались шаги, Прагер обернулся, и монахиня в тропически-белом облачении выступила на свет. Это была невысокая женщина, чуть более пяти футов, с ясными, безмятежными глазами и спокойным, чистым лицом.
— Сестра Анджела — сказала Рихтер.
— …из сестер милосердия миссии на Рио-Негро. Не надо представления, Хельмут. Сестра Анджела и я — старые знакомые.
Он снял панаму и протянул руку, которую она кротко пожала с неожиданной силой.
— Рад снова увидеть вас, сестра.
— И я рада, господин Прагер. Думаю, вы знаете, почему я здесь.
— О, да, сестра. — Отто Прагер тепло улыбнулся. — Кажется, знаю.
Якорная лампа висела на носу «Дойчланд», как требовали морские правила, и ее они увидели первой, когда Рихтер повел шлюпку через гавань. Потом внезапно баркентина оказалась очень близко, мачты и перекладины чернели на фоне неба.
Прагер глядел вверх с явным удовольствием, взбираясь по веревочной лестнице. Это была трехмачтовая баркентина, построенная Хемитом Кемпбеллом в Клайде в 1881 году, и построенная с любовью, пониманием и грацией, с элегантными обводами клиппера и длинными кливерами.
Она провела жизнь в торговле; из Ньюкасла-на-Тайне с пароходным углем в Вальпараисо; с чилийскими шпротами на американское западное побережье; строевой лес в Австралию; шерсть в Британию… бесконечное кольцо, пока паруса не вымерли в обреченной попытке побороть пар; один пользователь за другим и три смены имени, пока, наконец, она не была куплена бразильской фирмой «Братья Майер» — семейством немецкого происхождения, перекрестившим ее в «Дойчланд» и пославшим на прибрежную торговлю. От Рио до Белема и устья Амазонки — судно как раз для таких глубин, при полной загрузке ей хватало восьми футов.
Прагер добрался до палубы и протянул руку сестре Анджеле. Рихтер страховал ее на лестнице. Три матроса у главной мачты смотрели в изумлении, как маленькая монахиня подымалась на борт, один из них поспешил вперед и тоже протянул ей руку.
Она поблагодарила его и Прагер сказал:
— Думаю, будет лучше, если я вначале поговорю с капитаном Бергером один.
— Как считаете лучшим, господин Прагер — сказала она спокойно.
Он повернулся к Рихтеру:
— Отведите добрую сестру в салон и подождите меня возле каюты капитана.
Рихтер и сестра Анджела спустились по трапу, а Прагер прошел на корму к квартердеку. Каюта Бергера была внизу. Он поколебался, потом, собравшись,
Каюта была маленькой, спартанской по обстановке — узкая койка, три шкафа и ничего кроме стола, за которым сидел Бергер, меря линейкой карту, расстеленную перед ним.
Он поднял глаза с видимым облегчением:
— Я начал беспокоиться.
Ему было сорок восемь лет, среднего роста, с хорошими плечами, в жестких темных волосах и бороде просвечивала седина, лицо высушено морем и солнцем.
— Я извиняюсь — сказал Прагер. — В полете из Рио мы попали в тяжелую грозу. Пилот настоял на посадке в Каролине, пока погода не прояснится. Мы были там четыре часа.
Бергер открыл ящик сандалового дерева и предложил черуту.
— Каковы последние военные новости?
— Все плохо. — Прагер сел в кресло напротив и принял огонек. — С пятнадцатого числа этого месяца американские и французские силы высадились на средиземноморском берегу. Два дня назад французские танки вошли в Париж.
Бергер тихо присвистнул:
— Следующая остановка на Рейне.
— Могу представить.
— А потом Германия.
Он встал, подошел к одному из шкафов, открыл его и достал бутылку рома и два бокала.
— Что у русских?
— Красная Армия на границах Восточной Пруссии.
Бергер налил ром в бокалы и подвинул один.
— Вы знаете, Отто, мы, немцы, не защищали землю фатерланда с Наполеона. Это должно оказаться интересным испытанием.
— Бразилия, вероятно, лучшее место, где надо быть следующие год-два — сказал Прагер. — Адские времена, чтобы возвращаться домой.
— Или единственно возможное время — сказал Бергер. — Это зависит от точки зрения. Вы достали бумаги?
Прагер положил портфель на стол:
— Все что надо, и я снова проверил баркентину, которую вы упоминали, когда впервые говорили об этом безумном деле, «Гудрид Андерсен». Она все еще в гавани Готенбурга. Не была в море с первого года войны.
— Превосходно — сказал Бергер. — Тогда поплывем прямо отсюда.
— Вы полностью готовы?
Бергер открыл шкаф, достал спасательный жилет и бросил на стол. На спине стояла трафаретная надпись: «Гудрид Андерсен», Готенбург.
— И это, конечно. — Он показал шведский флаг. — Я думаю, вы согласитесь, что это важнейшая вещь.
Он улыбнулся:
— Все готово, поверьте. Название на борту мы сменим сразу, как выйдем за пределы каботажной зоны.
— А журнал?
— Я уже приготовил фальшивый на имя «Гудрид Андерсен» чтобы предъявить друзьям с противоположной стороны, если мы будем иметь несчастье натолкнуться на них. Настоящий журнал «Дойчланд» я буду вести тайно. Поступать иначе будет неразумно. — Он положил флаг и жилет обратно в шкаф. — Что же я могу сказать вам, старый друг? Без вашей тяжелой работы в прошедшие несколько месяцев, без информации, которую мы получали, без поддельных документов мы не могли бы даже подумать о таком предприятии.