Штормовой прилив
Шрифт:
– Чего тебе? – прорычала Хьелльрунн, недружелюбно смотря на девушку. Однако та ответила ей не менее суровым взглядом. Перед глазами сразу встала улица Вирага и колдовское пламя, окутавшее солдата, который схватил послушницу за запястье, пока ученица Зоркой стояла и ничего не делала.
– Меня зовут Трина. – Хьелль внимательно оглядела девушку: та была примерно одного возраста с ней, с таким же бледным лицом, ещё сильнее выделяющимся в обрамлении чёрных, спадающих на спину волос. Хьелльрунн выпрямилась, но желаемого эффекта не произвела, так как они оказались одного роста и телосложения.
– Сколько тебе лет, Трина? – поинтересовалась Хьелльрунн.
– Шестнадцать. – Черноволосая послушница выпятила подбородок и с вызовом уставилась на собеседницу. – И я не боюсь использовать колдовские силы.
Хьелль пошатнулась, упрёк стрелой поразил её прямо в сердце.
– Тогда, вероятно, тебе следует занять моё место в качестве новой ученицы госпожи Камаловой.
Не оглядываясь, сестра Стейнера прошла через толпу послушников и не остановилась, пока не оказалась на носу корабля.
Толпа на дальнем конце пирса выказывала явное беспокойство, однако имперцев среди них Хьелльрунн не заметила. Цеховые мастера собрались кружком и вели оживлённую дискуссию, невзирая на ненастную погоду. К вечеру осталась только троица из мастеров и четверо городских стражников. Жестокий ветер трепал их плащи, и Хьелльрунн, не покидая своего поста на корабле, дрожала от холода.
– Где же ты, Стейнер? – прошептала она, прекрасно понимая, что брат рвался в бой. Неужели она так скоро потеряет его, лишь недавно обретя вновь? – Фрёйа милостивая, Стейнер! Не оставляй меня на этом гниющем корабле!
Стража на пирсе остановила двух человек, прежде чем подпустить к фрегату. Из-за новой одежды Хьелль поначалу не узнала Кими и Марозволк, но это были именно они. Принцесса выглядела мрачной, разъярённой, даже сильнее, чем во время пути с Владибогдана, а бывшая Зоркая постоянно оглядывалась в сторону города. Через пару минут она склонилась и прошептала что-то спутнице на ухо, после чего они обе бросились бежать, очевидно, заметив опасность. Марека и Стейнера по-прежнему не было видно.
– Нет. Только не снова, – пробормотала Хьелльрунн, во рту у неё пересохло.
Толпа расступилась, и поверх гула голосов растерянных горожан разнёсся одинокий вопль. К кораблю приближались имперцы в чёрных плащах и доспехах. Их было по меньшей мере с дюжину, а может, и больше.
– Отплываем! – взревела Ромола, и сердце Хьелль сжалось от ужаса.
Кими и Марозволк успели запрыгнуть на трап в последнюю секунду, и матросы тут же втянули сходни.
Солдаты двигались по причалу настолько быстро, насколько позволяла тяжёлая броня.
– Лучники, на изготовку! – вновь раздался голос Ромолы.
Обнажив саблю, она указала на пирс, и Хьелльрунн со всех ног устремилась к капитану в центр палубы мимо ворчащих моряков.
– Стойте! Подождите, боги да проклянут
Пиратские стрелы свистели в воздухе, вонзаясь в наскоро поднятые имперцами щиты либо рикошетя о камни и застревая в бочках и ящиках в опасной близости от цеховых мастеров. Солдаты замедлили наступление и опустились на одно колено, укрываясь за щитами.
– Продолжайте! – закричала Ромола лучникам.
Хьелльрунн, подбежав к капитану, схватила её за руку.
– Нужно дождаться отца и брата!
– На кону корабль и мой экипаж! – воскликнула та, оттолкнув девушку.
– Всего несколько минут, прошу тебя!
– Через несколько минут нас захватят и им станет некуда возвращаться!
Возле Хьелльрунн появилась Сандра и взяла её за руку.
– Не следует мешать капитану. До добра это не доведёт.
Тут один из имперцев на причале, вскинув щит на спину, бросился бежать сквозь осыпавший его дождь стрел прямиком к кораблю и запрыгнул на груду ящиков сбоку.
– Отплывайте, чёрт побери! – завопила Ромола. – Отплывайте от пирса!
Солдат подобрался к самой кромке борта, но капитан ногой оттолкнула его от фрегата. На палубе кипела работа: моряки бегали туда-сюда, выполняя приказы.
– Берегись! – закричал пират, стоявший рядом с Хьелльрунн.
Спустя секунду над их головами пролетели абордажные крюки, металл грохнул о деревянную палубу, канаты туго натянулись. Сестра Стейнера обернулась на отчаянный возглас и увидела моряка, которого пригвоздило к борту одним из брошенных с берега крюков. Она, недолго думая, обнажила пиратский нож и двинулась к раненому, который выл от боли, держась за повреждённую ногу.
– Что ты задумала? – выдохнул он.
Хьелльрунн перерезала верёвку, которая крепилась к крюку, и имперец на пирсе рухнул на спину.
– Матрос ранен! – воскликнула девушка, безуспешно пытаясь привлечь внимание.
Её голос потонул в хоре возгласов, так как в воздух взвилась следующая партия абордажных крюков.
– Как они догадались прихватить с собой кошки? [1] – удивилась Ромола. – Они же солдаты, а не морские волки!
– Кем бы они ни являлись, – сказала Хьелльрунн, указывая на другую группу имперцев, подбегающих к докам, – их становится всё больше.
1
Абордажные кошки.
– Моряки не таскают на себе броню, – заметила капитан. – Продолжайте обстрел, грязные псы! – обратила она свой гнев на лучников.
Послышался шелестящий звук разворачивающейся ткани, и спустя мгновение главный парус был готов. Хьелльрунн заметила госпожу Камалову и четверых послушников, которые стояли на корме, широко расставив ноги, вскинув руки и растопырив пальцы. Парусина хлопнула, наполняясь воздухом, и корабль рывком устремился вперёд. Все на борту поспешили ухватиться за ближайшую опору. Упав на колени, Хьелльрунн прикрыла глаза руками, защищаясь от дувшего ей в лицо неестественного ветра. На судне воцарилась тишина, было слышно лишь завывание колдовского вихря и чей-то полубезумный смех.