Штурм Брестской крепости

Алиев Ростислав Владимирович

11.30. В эту минуту из пушек и гаубиц бьет дульное пламя — вновь в сражение вмешивается немецкая артиллерия, нанося перед запланированной на 11.45 паузой особо мощный огневой налет. Начинается величайшая канонада. Но даже этот адский шум заглушается ревом гигантской мортиры — видно, как над крепостью поднимаются огромные столбы дыма. Кажется, что взлетают в воздух пороховые склады. Дрожит земля.

^{Пулеметчики ведут огонь с главного вала. Над Цитаделью, впереди, облака дыма и пыли. Кажется, уж нет там никого — но лучше не высовываться из воронки…}

Репортеры

«Signal» Гримм и Мюллер-Вальдек лежат, окопавшись на валу цитадели, примерно в 300 м от зоны обстрела, в непосредственной близости, наблюдая страшное действие артиллерии. Здесь же, на главном валу Северного, и съемочная группа «Deutsche Wochenschau», надеявшаяся снять запланированный на 24 июня штурм, и из-за его отмены, как и другие журналисты, оказавшаяся в трудном положении. Но съемка ведется — что может быть более зрелищным, чем разрыв снаряда 60-см мортиры?

…Но и опасным — один из военкоров «Signal» рассказывает: «Снова и снова мы прячемся в укрытие, надеясь уцелеть от осколков, свистящих вокруг, из-за большой зоны разлета осколков наших тяжелых калибров. На валу взрывы рвут землю в лоскуты» [1056] .

11.45. Внезапно орудия замолкают. «После тридцатиминутного огневого налета приказано абсолютное перемирие. Теперь не должен звучать ни один выстрел, мы не можем стрелять даже в вооруженного врага, если он сам не стреляет по нам. Эти минуты внезапной тишины после адского концерта проходят в запыхавшемся напряжении» [1057] . В воздухе висят взрывные газы порохового дыма.

1056

«Signal», № 15, 1941.

1057

«Signal», № 15, 1941.

^{Ротный миномет участвует в бою. Есть ли смысл, если бессильна и тяжелая артиллерия? Судя по ящику с минами, стрельба только началась и пока лишь одна мина вылетела куда-то на Северный}

С Западного, на Тереспольском мосту, показались несколько немецких солдат — вот они уже в воротах, а под их прикрытием все новые и новые группы роты Хурма и пулеметного отделения Шульца пересекают мост. Во дворе — тишина, оседает пыль взрывов, и уходят к небу дымы нескольких пожаров.

Лозерт ведет штурмовую группу к церкви по той же дороге, что и накануне. Осторожно, оставляя посты в наиболее угрожающих точках, группа Хурма короткими перебежками приближается к церкви Святого Николая.

12.00. Хурм и Лозерт [1058] у церкви, здесь и происходит то, что не могли добиться все эти два дня — встреча осажденных и освободителей. В мертвом для русских углу прицеливания церкви и столовой Лозерт, прикрывая огнем действия группы, позволил начать вывод деблокированных немецких солдат, вынос раненых. Около 50 человек III/I.R.135 и PiBtl.81 — вновь в списках живых. «Раненые, лежавшие как мертвые на сильном солнце июня, страдали от безумной жажды. Я был единственным, догадавшимся взять с собой полную походную флягу».

1058

Слишком мало информации, чтобы говорить о том, кто именно освободил блокированных в церкви. Если верить Лозерту, — то Лозерт, если отчету 133-го полка, принятому за основу и дивизией, — то доктор Вацек. Поэтому золотая середина — это лейтенант Хурм.

12.05. Сейчас, когда заработали динамики пропаганды, к немецким позициям на валах Северного вновь пошли пленные. «Вон там!» — лежащие на валах привстают. — «Вон там, смотрите!» Съемочная группа «Deutsche Wochenschau» готовится к работе — сюда, к валам, прибывают первые безоружные русские, бегущие с поднятыми руками. А вот уже — и большие группы. Не опасаясь стрельбы, на гребень вала из ячеек выходят

и немцы. Ведется кино- и фотосъемка. Но многие зорко смотрят на оставляемые русскими позиции, зная, что можно ожидать всего.

^{Офицер наблюдает в бинокль за пожаром на Северном. Судя по черному жирному дыму, горит либо автомобиль, либо ГСМ}

Первые пленные уже на валу. Их обыскивают на наличие оружия. Стоя на гребне вала рядом с немцами, некоторые из них громко кричат тем, кто еще сражается, призывая «Идите! Идите сюда!». Снова на вал беглым шагом поднимаются отдельные группы с поднятыми руками, некоторые из пленных — еще в кальсонах, на их лицах отпечаток ужаса последних 30 минут. Они тащат и своих раненых, о которых сразу же заботятся немецкие санитары [1059] .

1059

«Signal», № 15, 1941.

^{Стрелки ведут огонь. Они, вероятно, находятся в ячейках на главном валу — именно по его гребню шли проволочные заграждения. Перед солдатами расстелено полотно — вероятно, опознавательный знак для люфтваффе. Один из солдат держит в руке М-24 — русские близко? Нет, вряд ли — офицер спокойно смотрит в бинокль, выбирает цели, а пулеметчик сосредоточенно посылает очереди из MG-34}

^{«Штурмовая группа готовится к решающему штурму казематов цитадели». Кстати, справа некоторые из солдат, отдыхают сидя на корточках и привалившись спиной к стене}

^{Без поясных ремней, но с карабинами — солдаты осматривают здание (предположительно) к востоку от погранзаставы}

Однако о немецких раненых, все еще лежащих в различных частях крепости, позаботиться пока некому. Начались третьи сутки «битвы за жизнь» и у Ганса Тойчлера, с утра 22 июня лежащего у Восточного форта: «Вторая ночь была убийственна. На третий день, когда солнце стояло в зените, было так жарко, что, казалось, можно было свариться. При начале работы вещающего на русском языке динамика огонь постепенно приостанавливался, вероятно, происходили переговоры о сдаче в плен. В окрестностях раздавались чужие мужские голоса, женские и детские пронзительные крики. На расстоянии 10–15 м от меня 10 русских перебежками в страхе отступали. Я сразу закрыл глаза и открыл вновь их лишь тогда, когда шум уже отзвучал.

Внезапно передо мной остановились вооруженный с головы до ног украинец и монгол; они прыгнули ко мне в дыру, направив на меня свои пистолеты. „Эх ты бедный ефрейтор!! — подумал я. — Теперь пришел и твой час!“ Для осмысливания ситуации оставалось немного времени, поэтому, встряхнув головой и руками, я указал на кровь, покрывающую грудь и лицо. „Tschui“ (по-немецки „Пошли“) — сказал украинец своему спутнику. Таким образом миновала и эта опасность» [1060] .

1060

Gschupf R. «Mein Weg mit der 45 Infanterie Division», Linz, 1955, s. 157. Слово «Tschui», сказанное украинцем, по-видимому, искаженное Тойчлером одно из русских нецензурных выражений, означающее то же что и «Черт с ним!». «Отступающие в страхе русские» — вероятно, одна из групп бойцов, решившая перейти в Восточный форт.