Штурмовой удар
Шрифт:
Сто сорок второй, я ведущий. Что-то не нравится мне эта кавалькада.
Мне тоже, командир.
Егор переключил рацию:
Я Один-сорок один, «Бархан», прием.
«Бархан» на связи, слушаю тебя.
Замечена автоколонна в составе двух грузовых и трех легковых машин. Колонна на большой скорости следует в направлении пакистанской границы, прием.
Вас понял. Попытайтесь задержать колонну. Мы высылаем вертолеты.
Понял, выполняю. Ведомый, прикрой.
Штурмовики с ревом пронеслись над колонной. В носу ведущего штурмовика запульсировало пламя, дорогу наискось перечеркнули султаны пушечных разрывов.
Ведомый, отворот! — проорал Егор, бросая штурмовик в противозенитный маневр.
Сделав переворот, Егор спикировал на ближайшую машину. Трасса снарядов накрыла пикап, и в следующую секунду в воздух взвились обломки и языки пламени. Сергей ракетным залпом накрыл еще один легковой вездеход. Егор резко взял ручку на себя, выводя штурмовик из пикирования, отстрелил ловушки и переворотом через крыло ушел влево с траектории зенитного огня.
Тут из-за скал вынырнули «вертушки». Пулемет на уцелевшем джипе развернулся в их сторону.
Вертолеты, назад! — прокричал Егор.
Но было поздно. Очередь тяжелых бронебойных пуль ударила прямо по кабине. Вертолет, беспомощно вращаясь, завалился на бок и рухнул на скалы. Его ведомый поспешил убраться на безопасную дистанцию.
Сергей, не дай возможности «духам» подобраться к сбитому. Может, они еще живы. Я разберусь с остальными.
Вас понял, выполняю.
Штурмовик Егора заложил вираж и ударил реактивными снарядами по уцелевшим моджахедам. Взорвался последний джип, загорелся стоящий неподалеку КамАЗ. Стрелков разметало в стороны. Сергей, тем временем, кружился над сбитым вертолетом, выкашивая пушечным огнем особо резвых моджахедов, пытавшихся приблизиться к лакомой добыче.
Через несколько минут все было кончено. Остывали распростертые на земле трупы боевиков, чадно горели обломки джипов, черный дым столбами поднимался в безветренное небо.
Егор вызвал по рации ведомого вертолетной пары:
«Шторм-2», прием, я — Сто сорок первый. Иди на посадку, эвакуируй экипаж с подбитого вертолета. Мы прикроем.
Вас понял, снижаюсь.
Второй Ми-8 приземлился возле подбитого вертолета. К севшему вертолету побежали люди, нескольких несли на руках. Загрузившись, уцелевший вертолет тяжело оторвался от земли.
«Шторм-2», я Сорок первый. Доложи о повреждениях.
У меня все нормально, повреждений нет, — не понял вертолетчик.
Да не у тебя, дубина, у твоего ведущего.
В наушниках раздался шелест разрядов статики, потом прорезался незнакомый голос.
Я «Шторм-1»,спасибо, что выручили.
Да не за что. Не лезь вперед батьки в пекло, — ответил Егор. — Что там у вас случилось?
Тяжело ранен мой правак[2] и бортмеханик. Несколько человек из досмотровой группы пострадало при вынужденной посадке. У вертолета оторвало хвостовую балку, поврежден редуктор несущего винта. Перебит привод рулевого винта и повреждена гидросистема.
Ни фига себе, букет, — прокомментировал Егор.– Это вы еще легко отделались. Могло быть и хуже.
На обратном пути они встретили пару «Крокодилов», спешащих к разгромленной автоколонне. «Интересно, что там было?» — подумал Егор. Назад долетели без приключений.
Егор
Техник самолета, сержант Женя Иванов, проворно поставил аэродромную стремянку и быстро залез наверх.
Ну, чем порадуете, молодой человек, со столь удивительной на афганских просторах фамилией Иванов? — поинтересовался летчик.
Товарищ лейтенант, там в штабе всем пилотам объявили общий сбор. Срочно. И машины приказали перевооружить.
А конкретнее? –посерьезнел Егор.
Не знаю, товарищ лейтенант, — пожал плечами Женя.
Ладно, пойду, узнаю. Ты пока машину посмотри, опять давление в гидросистеме скачет.
Хорошо, сделаем.
Летчиков и техников связывала крепкая дружба, поэтому они избегали слишком уж выраженных уставных норм в общении. Техник для летчика был чем-то вроде няньки и ангела-хранителя в одном лице. Помимо адского труда по ремонту самолетов и устранению различных неполадок и повреждений, они следили за такими, казалось бы, мелочами, как бортпаек, проверяли исправность аварийного снаряжения, доставали им всякие необходимые бытовые мелочи. Летчики же относились к ним с уважением и теплотой, видя, с каким трудом и усердием техники готовят машины к вылетам, а потом, после боя ремонтируют их. Бывало, разбитый, изрешеченный пулями и осколками штурмовик техники за одну ночь восстанавливали полностью.
На командном пункте, куда пришел Егор, собрались все свободные летчики. Как объяснил подполковник Волков, готовилась десантная операция по уничтожению крупной банды моджахедов, занявшей горный кишлак. Предполагалось задействовать целую эскадрилью Ми-8 и звено Ми-24. Вдобавок выделялась пара штурмовиков Су-25 для нанесения высокоточных ударов по позициям противовоздушной обороны моджахедов. После высадки, десант должен будет удерживать позиции до подхода основной армейской бронегруппы.
При необходимости ударные силы штурмовиков можно было увеличить, подняв в воздух еще звено «Грачей».
Когда, спустя совсем небольшое время, Егор вернулся на самолетную стоянку, его штурмовик уже стоял с полностью снаряженными пилонами, заправленный и подготовленный к вылету.
А Женька, тихо матерясь, прикладывал медяшку к здоровенному лиловому синяку на лбу.
Где ты так приложился? — удивленно спросил Егор.
Да помогал прибористам перенастраивать электронику, задел локтем стопор. Люк со стопора сорвался, и как ахнет меня по лбу! — раздосадованный техник добавил пару нецензурных фраз по поводу пудовых бронированных люков, которые в открытом положении поддерживают хилые тонкие стоечки.
Ладно, Жека, приложи компресс — через пару дней пройдет. Как машина?
Хмурое Женькино лицо осветила довольная улыбка:
Как в аптеке: пилоны снаряжены, пушка в порядке, горючего — по пробки, прицел откалиброван и проверен. Неполадки в гидросистеме я устранил.
И когда ты все это успеваешь? — удивился Егор. — Спасибо за работу и заботу.
Не за что, товарищ лейтенант. А успеваем мы все потому, что у на уровень метаболизма выше, — щегольнул он знанием биологической терминологии. За время общения с Егором, который до поступления в летное училище учился в мединституте, Женя успел нахвататься от него разных познаний в медицине и биологии. И, при случае, очень любил ими похвастаться.