Штурмовой удар

Савицкий Георгий

Высокий и стройный Гиви Рустиани держался с горским сдержанным достоинством, но «южный» темперамент в сочетании с тонким чувством юмора делали его душой любой кампании. А улыбчивый и бесшабашный Игорь Савченко подкупал всех присутствующих своим открытым характером и простодушной веселостью.

После совещания пилоты направились к аэродромной стоянке. Полковник Волков решил провести учебно-тренировочный полет, чтобы выяснить уровень подготовки пилотов. Под крылья штурмовиков и истребителей-бомбардировщиков

подвесили на всякий случай по паре блоков НУРС.

Сначала взлетели Егор с Сергеем, следом за ними, крыло в крыло, пошли на взлет истребители-бомбардировщики.

В групповом пилотаже темп задавал Егор. Он выполнял все маневры с большими перегрузками, с минимально допустимым радиусом и почти у самой земли. Но, не смотря на такую манеру исполнения фигур высшего пилотажа, пара истребителей-бомбардировщиков держалась, как привязанная. Летчики точно выдерживали дистанцию, и казалось, они связаны в небе невидимыми нитями. Подобная слетанность впечатляла. Выполнив комплекс фигур высшего пилотажа, самолеты пошли на снижение.

Полста пятый, полста шестой, на посадку, «Стрижи» на посадку.

«Точка», вас понял, захожу на посадку.

После посадки летчики, уставшие, но довольные вылезли из кабин своих стальных птиц. Гиви подошел и протянул Егору руку.

Слэтаемся, — сказал он с заметным акцентом, выдававшим волнение.

Егор пожал ему руку:

Канэшна, слэтаемся! — пилоты засмеялись.

Вечером летчики собрались на проводы. Звучали как всегда шутки и смех, звенели стаканы и провозглашались тосты.

Слушайте, ребята — сказал кто-то из офицеров, обращаясь к летчикам вновь сформированной авиагруппы. — А какой у вас теперь будет позывной?

Не знаю, — пожал плечами Егор. — Какой дадут, такой и будет.

Ну, ребята, так не пойдет, — решительно внес свою лепту неугомонный майор Семенов. — Вы же там будете, так сказать, официальными представителями славной штурмовой авиации. И позывной, поэтому должен быть особый.

А какой?

Егор, ты меня удивляешь. Тут можно провести параллели между твоим знаменитым тезкой. Догадываешься, о ком я говорю?

О знаменитом летчике, дважды Герое Советского союза маршале авиации Савицком.[1]

Молодец, — одобрил майор. — Знаешь, какой у него был позывной во время войны?

«Дракон», кажется…

Правильно,– Михалыч посмотрел на полковника Волкова.

Слушай, Михалыч, что-то ты сегодня подстрекателем заделался, а…

Ну, так…

Ладно — «Дракон», так «Дракон».

* * *

Рано утром летчики отдельного штурмового авиазвена, как теперь именовалась их авиагруппа, уже были на командном пункте на постановке боевой задачи.

А на аэродроме, их ждали красавцы-самолеты. Чистенькие, с обновленным камуфляжем и опознавательными знаками,

они сияли яркими рубиновыми звездами на высоких острых хвостах, похожих на акульи плавники. Аэродромная команда техников, авиаспециалистов и инженеров постаралась на славу.

Весело улыбаясь, будто и не спал всю ночь, подбежал Женька Иванов.

Ну, как, товарищ старший лейтенант, нравится самолет? — он кивнул в сторону красавца «Су». — Девчатам на загляденье!

Спасибо, женя, ты просто кудесник! — Егор с благодарностью крепко пожал ему руку.

На стоянке, зашипев, включился громкоговоритель:

Пилотам занять свои места.

Летчики мигом взлетели по приставным лесенкам в кабины своих самолетов и привычно упали в объятия катапультных кресел. Следом за ними так же быстро поднялись борттехники. Женька, стоя на верхней ступеньке аэродромной стремянки, перегнулся через борт, помогая пилоту провести процедуру запуска.

Сухо заклацали многочисленные тумблеры и кнопки.

Азээсы?[2]

Включены.

ППС?

Противопожарная система включена.

Умформеры?[3]

Нормально.

Давление…

Выставлены приборы по атмосферному давлению.

Стояночный тормоз?

На стояночном…

Под сухой треск и перещелкивание тумблеров оживал могучий организм крылатого бойца под названием Су-25. Вообще-то, в боевых условиях предполетная подготовка по полной схеме проводилась крайне редко — на нее просто не хватало времени. Успеть бы топливо в баки залить и вооружение на пилоны подвесить, и — в бой. Но сегодня случай особый. И было что-то магическое в этих непонятных словах-заклинаниях.

Техник соскакивает со стремянки, убирает ее, сноровисто выдергивает из-под колес шасси тормозные колодки. Останавливается перед носом штурмовика, поднимает вверх руки — это знак, что можно запускать двигатели.

Коротко взревел «ЗиЛ-131» аэродромного пускового агрегата. Захлопнут фонарь кабины, заревела, набирая обороты, турбина, следом за ней запустилась вторая.

«Точка», я «Дракон-1», прошу исполнительный.

Я «Точка», «Дракону-1» исполнительный разрешаю.

Штурмовик, басовито гудя турбиной на малых оборотах, порулил к началу полосы. А диспетчера уже запрашивал ведомый.

Я «Дракон-1» — разрешите взлет.

Я «Дракон-2» — разрешите взлет.

Я «Точка», «Дракон-1», «Дракон-2», взлет разрешаю.

Два стремительно-хищных штурмовика рванулись вперед по полосе и взвились в небо на грохочущих мощных турбинах. Вслед за ними так же стремительно взлетели «Стрижи». Отдельная оперативно-тактическая группа штурмовой авиации вылетела на свое первое задание.

— Я «Дракон-1», поворот влево тридцать градусов.

Вас понял, выполняю, — эхом отозвались летчики его звена.