Штык и вера. Клинки надежды
Шрифт:
Аргамаков оглядел встречающих. Их было чуть больше тридцати, от прапорщиков до Канцевича, и у всех на лицах было одно и то же выражение ожидания. Что скажет им командир?
– Так. Если это почетный караул, то почему строй неровный и где оркестр? – обычным тоном осведомился полковник.
Офицеры невольно подтянулись, и лишь спустя мгновение до них дошло: сказанное не выговор, а шутка.
Впрочем, если начальство шутит, значит, дела обстоят не так плохо.
– Через десять минут всех господ начальников, вплоть до командиров взводов, прошу ко мне. Там я сообщу основное. Прошу иметь в виду: уподобляться митингующему
Ольга не смогла скрыть разочарования. Если остальные, не приглашенные на совещание, были людьми военными и привыкли подчиняться приказам, то девушка такого отношения к себе не понимала. Это же она, а не кто-нибудь! Ей ведь тоже интересно послушать, о чем поведает Аргамаков. Тем более себя Ольга считала членом отряда.
Раден командиром не считался. Начальником гусар был Сухтелен, однако подполковник кивнул однополчанину, и барон понял это за приглашение на совещание. А уж в каком качестве, ординарца или слушателя без права голоса, не играло в данный момент никакой роли.
В большом кабинете, выбранном Аргамаковым с расчетом на подобные дела, поместились все. В принципе, в каком-нибудь из залов при желании нетрудно было бы собрать практически весь отряд, лишь гордо именовавшийся бригадой, но смысл?
Полковник поведал о достигнутом соглашении, упомянул о том, что единства в правительстве нет, и вкратце обрисовал уровень запасных частей.
– Власть слаба и сама не ведает, что она хочет. Но особого выбора у нас нет. Пока будем находиться в Смоленске, просьба ко всем чинам отряда: ни в какие конфликты с местными структурами по возможности не вступать. Но при попытках нападения оружие применять без колебаний. Здесь есть силы, желающие нашего распыления. Далее. Нас мало для действенной обороны города, а рассчитывать на помощь не приходится. Солдаты запасных полков разложены и ничего собой не представляют. Всевозможные отряды по защите революции себя уже показали. Единственный союзник – школа прапорщиков. Юнкера уже закончили положенный курс, только в офицеры их произвести некому. И еще надежда на пополнение. Ближайшая задача – перекрыть железнодорожные пути, ведущие к Смоленску, чтобы не было повторений внезапного налета. Горобец со своими людьми должен подойти со стороны Рославля. Требуется выставить там крепкий заслон, который задержит матроса до подхода главных сил. Кроме того, необходимо выслать разведку в Рудню, где стояла уничтоженная нами банда Яниса. Северное и восточное направление пока берут на себя местные. Доверия к ним нет, однако хоть такая помощь. Конкретные задачи каждому будут поставлены чуть позже. Все свободны.
Остались только Канцевич, Орловский, Сторжанский, Сухтелен, Имшенецкий и Раден. Последний – потому, что его окликнул Аргамаков.
– Запись добровольцев что-нибудь дала? – первым делом осведомился полковник.
– Небольшой приток есть. Офицеры, немного бывших солдат, главным же образом – гимназисты, – доложил Канцевич.
– Сразу же вливайте их в существующие подразделения. Командирам – немедленно приступить к обучению пополнения. Основной упор – оружие, тактика. Теперь о главном. На юг по железной дороге выслать полуроту с пулеметами и несколькими кавалеристами для разведки. Как новое орудие?
Речь шла о найденной в городе трехдюймовке образца тысяча девятьсот второго года. Каким образом она попала в один из смоленских дворов, оставалось загадкой. Только ломать голову над
– Сама пушка в порядке. Нет передка, амуниции, но стрелять можно, – привычным жестом расправил седые усы Сторжанский.
– Установить на железнодорожную платформу. Не забывайте, что у Горобца есть бронепоезд. Сразу по готовности выслать к полуроте. Командовать южной заставой будет подполковник Орловский. – Аргамаков посмотрел на своего старого сослуживца.
– Слушаюсь! – кивнул тот.
Очень хотелось добраться все-таки до семьи, однако обстоятельства пока не позволяли. Приходилось надеяться, что попозже накал событий несколько уляжется и можно будет все-таки выкроить несколько дней для поездки.
– Задача – выдвинуться до Рябцева. – Аргамаков показал на карте необходимый пункт. – Наладить телеграфную связь со Смоленском. При нападении банды задержать ее на некоторое время. При невозможности – медленно отходить к городу. Вопросы?
– Нет, – односложно ответил Орловский.
Как с небольшим отрядом продержаться против великолепно вооруженной банды, было уже не вопросом, а проблемой.
Но понимал Орловский и другое. Собрать всю немногочисленную бригаду в одном месте заслоном, а потом получить удар в любом другом… Пусть Горобец привязан к железной дороге, что ему стоит оторваться от нее и сделать несколько переходов по одному из многочисленных проселков? Да и помимо Горобца, банд в округе более чем достаточно. Нельзя исключить, что колдун-матрос – не самый опасный представитель новоявленной вольницы.
– Так. Выступаете сегодня же. Орудие присоединится к вам позднее. Далее. Разведку на Рудню возглавит подполковник Сухтелен. Возьмете также полуроту с пулеметами. Задача – осмотреть станцию, проверить на наличие остатков банды Яниса. После чего вернуться в Смоленск. С этой стороны мы пока ограничимся заслоном. Ротмистру Радену отправиться в школу прапорщиков. Попробуйте договориться о взаимодействии. Тем более, вы там были, и вам это проще.
– Разрешите, господин полковник? – Раден мгновенно вспомнил о недавнем разговоре с Ольгой и Барталовым.
– Что у вас?
Раден коротко доложил о возникших подозрениях. Сказал бы кто ему, русскому офицеру, месяца три назад о теме доклада начальству – первым бы не поверил. Но как быстро порою меняются времена! Офицер в своем уме и твердой памяти говорит о нечисти, а другие внимательно выслушивают, словно речь идет о чем-то будничном и привычном!
– Так. Говорите, Барталов согласен с данным предположением? – уточнил Аргамаков.
– В общем, доктор его и выдвинул, – признался Раден.
– Я видел этого прапорщика днем накануне нападения, – напомнил Орловский. – Он мне показался вполне нормальным человеком. В голове у него была каша, происходящее он воспринимал немного наивно, но это от молодости… Хотя до вечера могло произойти все, что угодно.
– Черт! – чертыхнулся Сухтелен. – Нам бы парочку хороших жандармов! Уж они-то были мастера по распутыванию самых темных дел!
Остальные были согласны с гусаром. Как бы ни относились раньше строевые офицеры к представителям сыска, однако не могли не признать высокого профессионализма последних. Беда была лишь в том, что жандармы, как и городовые, в большинстве своем погибли еще в февральские и мартовские дни, кровью своей подтвердив верность России. Люди, которым в порядочном обществе было не принято подавать руки…