Шумерские ночи. Том 3
Шрифт:
Убивать его нельзя. Не в открытую, не прямым вызовом. Этому ублюдку покровительствует император, и его гибель будет означать немилость Энмеркара. А в Гильдии, в этом змеином кубле, Креол мало на кого может положиться.
Трой — его открытый враг, хотя при редких встречах они и общаются с приторной учтивостью. Мешен’Руж-ах — старый злобный дурак, который вспорет Креолу брюхо, если выпадет возможность сделать это безнаказанно. Галивия стала так стара и слаба, что почти перестала покидать покои. Хиоро все больше уходит в горние выси, его все меньше интересует
Вот Шамшуддин, конечно, поддержит всегда и во всем. Но Шамшуддин стал архимагом совсем недавно. Император еще пять лет назад обещал помазать его и Хе-Келя, но на деле Хе-Келю пришлось ждать три года, а Шамшуддину — четыре. Энмеркар понимает, что эти двое — верная опора Креола, и опасается слишком его усиливать.
Только в прошлом году побратим Креола наконец-то получил давно заслуженное звание. Он добился его, подняв на глазах у императора гору Масий. О, такое игнорировать было невозможно! Император только попросил Шамшуддина поставить гору на место, а потом послал за священным елеем. Так архимагов в Шумере действительно стало семь.
Глаз Урея вдруг замер, а потом его зрачок стал краснеть. Артефакт уставился в одну точку, а в голове Креола возникло видение. Стена Шахшанора, одна из ее частей… нет, то, что под ней! Серебристая лужица, совсем крохотная, как будто совсем безобидная…
Но Креол сразу же взлетел, сразу же туда ринулся. Спустившись к пробившемуся из-под земли родничку, он сказал Вихрь Гибила и уничтожил Ртутное Проклятие, пока не успело разрастись.
Очередной подарочек от Троя. Паршивый ублюдок все время мешает работать. Креол ему отвечает тем же, вот только Трой Креола отвлекает от важной работы Верховного мага, а Креол Троя… ну разве что от угождения капризам царственной особы.
Придворный маг — должность бесполезная, так что даже хорошо, что ее занял кто-то вроде Троя. Однако на этой должности у Троя куча свободного времени, и он тратит его в основном на пакости Креолу… а убивать его нельзя.
Разобравшись с Ртутным Проклятием, Креол занялся ответным подарком племяннику. Ему было сложно еще и потому, что Трой проживает в Вавилоне, под самым боком у императора. Нельзя насылать слишком убойные каверзы и чудовищ. Нельзя и отправлять то, что однозначно укажет на злые чары, на чье-то мамит.
Поразмыслив, Креол исполнил ритуал Торнадо. Наслал ураганный ветер, сносящий деревья и дома. Пусть он обрушится на Вавилон, пусть император пожалеет, что взял на работу этого ослолюба. Трой, конечно, развеет заклятие, на это хватит сил даже у такой подтирки для маскимовой задницы, но потрудиться ему придется, а император будет смотреть, как кряхтит и тужится его придворный маг.
И Трой, конечно, может сказать, что торнадо наслал Креол. Как и все предыдущие неприятности. Но тогда ему придется объяснить, почему Креол это делает. А как признаться, что годами пытаешься убить Верховного мага, разрушить его дворец… и не в открытую, не лицом к лицу, а вот так, издали, насылая проклятия, бедствия и чудовищ?
Конечно, Трой может измыслить какую-нибудь ложь. Попытаться
Пока Креол окончательно не вырежет эту бородавку, конечно.
Три раба приволокли на крышу сучковатую корягу. Креол дважды обошел вокруг нее, осмотрел и медленно кивнул. Старое, наполовину окаменевшее дерево со дна гнилого болота. То, что нужно, чтобы сделать Грибного Двойника.
Это очень черная магия, очень злая. Когда-то, в стародавние времена, великое зло замарало сей мир. Его следы надежно запечатаны, скрыты, придавлены тяжелыми водами топей. Заключенные некогда в священные древа, споры той скверны тысячи лет безуспешно лижут окаменевшие стены своих узилищ. Сами себя они пожирают и взращивают вновь.
Но если их обуздать, если зачаровать прямо в их узилище и придать магией форму и цель, то, вырвавшись, они не станут губить мир заразным гнилостным облаком.
Вместо этого они погубят только одного человека. Того, на кого их натравят. А потом сами же примут его форму. Вот эта коряга станет Троем, она во всем будет подобна Трою, будет говорить и действовать, как он, будет колдовать, как он… но не слишком долго. Через некоторое время Грибной Двойник зачахнет и умрет, потому что жизнь его скоротечна.
Это заложено в ритуал, магия ограничит его существование. Не даст уйти туда, где темно и сыро. Не даст пожрать живущих и мертвых.
— Хозяин, может, не надо? — спросил Хубаксис.
— Ну хорошо, иди ты убей Троя, — проявил покладистость Креол. — Подобного убийцы он точно не ожидает.
— Я… я не смогу.
— Да, наверное. А Грибной Двойник сможет… или нет. Но у него точно больше шансов.
В этот день Креол Грибного Двойника не закончил. Он трудился над ним до вечера, а потом еще полночи, здесь же и уснул на брошенной в углу циновке, а когда утром проснулся, то проснулся от криков, и это были крики ужаса.
Кричали рабы. Креол быстро спустился во двор и увидел, что те столпились у ворот, и смотрят наружу, но снаружи ничего и никого нет… кроме четырех трупов.
Это были все те же рабы. Двое лежали поодаль, другой поближе, еще один — на самом пороге. Дорога уходила в Шахшанор, и небо было ясным, и светило веселое солнышко, а под ним лежали скрюченными четыре мертвеца, что еще совсем недавно были живыми людьми.
— Наружу не выходить, — велел Креол, вынимая жезл.
Глаз Урея молчал, от него сигналов не поступало. Но он не всевидящ, он тоже просто заклинание, а на любые чары сыщутся контрчары. Здесь кто-то, кого он не замечает, кого не видит… некий злой дух или смертельное проклятье… но недостаточно сильное, чтобы проникнуть внутрь.