Шумерские ночи. Том 3
Шрифт:
— Нет, — процедил Креол.
— Он не компанейский, — пожаловался Эскетинг Креолу-старшему. — Весь в тебя.
— Мне тоже было нелегко тебя простить, — заметил Утухенгаль. — Собственно, я и не простил. Ты убил меня, Эскетинг.
— Э, хватит это повторять при каждой встрече, — закатил глаза Эскетинг. — Я тебя, Менгске вот этих двоих, Креол меня… знаете, кого не хватает в нашей чудной компании любителей усобиц? Менгске.
Они четверо выглядели совсем так же, как при жизни. Все, кроме Эскетинга похвалялись великолепными завитыми бородами и начерненными глазами,
Честно говоря, Креол смотрелся на фоне этих павлинов уличным бродягой.
— … Жалею только об одном — что не успел вручить себе шестой… — пробормотал Шурукках, заметив взгляд Креола. — Немного не успел… собирался уже…
— А ты бы не жалел потом, что их не семь? — брюзгливо осведомился Утухенгаль.
— М-м-м… пожалуй… да, есть вещи, о которых я жалею сильнее. Креол-младший, ты обязан продолжить мое дело. Сколько у тебя учеников?
— О боги, ты как Менгске, — закатил глаза Креол. — Ни одного.
— Ни одного?! — захлопал глазами Шурукках. — Ты не подготовил ни одного ученика?! Да что с тобой не так?!
— О великие боги и все демоны Лэнга, даже я подготовил двоих, — покачал головой Эскетинг. — Креол, ты ведь не бессмертен. Это важнее, чем нарожать детей.
Призраки архимагов загомонили, закивали, сразу сойдясь во мнении, что Креол портит все, за что берется.
— Это не так, потому что я за это и не брался, — с достоинством ответил Креол. — Лучше расскажите, как вас убили… ну, кроме тебя, о тебе я знаю.
— Это был заговор, — произнес Шурукках. — Менгске стакнулся с Эллильнерари и Эскетингом, чтобы убить сначала других претендентов на Верховного мага, а потом и меня.
— Да, я убил Утухенгаля, Менгске — Креола, а Эллильнерари помог ему одолеть Шуруккаха, — добавил Эскетинг. — А потом этот мерзкий предатель хотел убить и меня. Он, понимаешь, нам с Эллильнерари обоим пообещал должность придворного мага. Но он выбрал Эллильнерари, тот послушнее, а меня подставил… и хотел убить, но мне удалось бежать, скрыться.
— В чем он тебя подставил-то? — буркнул Утухенгаль. — Ты меня правда убил.
— Ну да, но… но не один же.
— А почему ты мне не сказал? — угрюмо спросил Креол.
— На нас всех троих были чары Взаимной Поруки. Мы не могли друг друга выдать. Да и… кем ты был, чтобы тебе это объяснять? Какой-то недавний мастер, которого я не знаю. И обстановка не располагала как-то…
— Я думаю, что Менгске не надеялся, что мой сын тебя одолеет, — произнес Креол-старший. — Он просто хотел таким образом избавиться от него самого. На всякий случай.
— Разумная мысль, — кивнул Шурукках. — Ты был наследником Шахшанора, быстро рос в могуществе и мог однажды попытаться вызвать дух отца.
— Я бы и Эллильнерари позвал, чтобы подтвердил, да старый дурак в другом круге, — добавил Эскетинг.
…В мир живых Креол вернулся мрачнее тучи. Третий день еще не истек, и Эрре-Билал по-прежнему ожидал. Маг передал ему сказанное отцом, Пожиратель
А Креол на двое суток уединился и никого не принимал, ни с кем не говорил, даже почти не ел. Он напряженно размышлял, он что-то колдовал, он говорил с кем-то через переговорное зеркало. А когда наконец вышел из своих покоев, рабы разбежались от одного его взгляда.
Был холодный промозглый вечер, когда Креол поднялся в небо, за облака. Он поискал взглядом, услышал разрешительный сигнал и опустился на бронзовый диск, который стал видимым, едва Креол его коснулся.
Он был не слишком велик, едва полсотни шагов в диаметре. Но все равно это была настоящая тьма черной бронзы, она парила в небе, и в ее центре возвышался добротный дом.
На пороге стоял Хе-Кель. Всего месяц назад он завершил этот коцебу, и теперь мог путешествовать, не покидая своего жилища. Креол, впервые увидев этот триумф големостроения, невольно позавидовал и снова дал себе слово, что однажды коцебу себе все-таки выстроит. Он давно держал это в голове, да Шахшанор все-таки чересчур велик.
— Остальные здесь? — спросил маг, кивая другу.
— Здесь, брат, — донесся голос Шамшуддина. — Ты позвал — мы пришли.
Сегодня всегда такой добродушный кушит не улыбался. Его взгляд был холоден, а эфир вокруг дрожал. Из-за спины Шамшуддина вышла Мей’Кнони, а потом Хиоро.
— Я хочу сделать то, за что по нашим законам казнят, зарывая заживо в песок, — произнес Креол. — Если кто со мной не пойдет, пусть уйдет сейчас. Я не попрекну.
— Не попрекнешь, кхех!.. — фыркнул Хе-Кель. — Креол, я знаю тебя полвека, ты до конца жизни будешь ворчать, какой я ублюдок, что бросил тебя в час нужды!
— Сейчас ты нагло лжешь, — отмахнулся Креол. — Я спрошу еще раз — вы со мной?
— Мы с тобой, брат, — негромко произнес Шамшуддин.
— Я не буду проливать кровь, — предупредил Хиоро. — Но я помогу во всем остальном.
А Мей’Кнони молча кивнула, и лицо ее было необычно серьезным.
Коцебу Хе-Келя оказался тихоходным. Он летел раз в десять медленней, чем умел Креол, и в тридцать — чем летала Крыса-В-Камне. Креол все собирался засесть за новый летательный артефакт, да все откладывал, потому что действительно скоростной, большой и удобный потребует времени, а что попроще незачем и затевать. Он и сам по себе хорошо летает, хотя через океан своим ходом все-таки не махнешь.
Но оно и к лучшему. Пока бронзовый диск плыл к Вавилону, пятеро магов как следует все обсудили и решили, что будут делать. Креол связался со своим рабом-джинном, что все это время оставался в императорском дворце, и дал пару наказов.
Ничего особенного. Хубаксис не мог превратиться в огромного тигра и растерзать Менгске. Он бесполезен почти во всем. Но кое-что все-таки можно было поручить и ему.
Еще Креол поговорил с Галивией. Он не надеялся залучить ее в помощницы, старуха не любит лезть на рожон. Но она уважала покойного Шуруккаха и всегда тепло о нем отзывалась, так что пусть уж хотя бы не помогает Менгске.