Шутка с ядом пополам
Шрифт:
— А для него это важно?
— Да, конечно. Он очень самолюбив. Карьера для него важнее денег. Талызин вспомнил обсуждение пресловутого серендипити и кивнул. Да, Некипелов самолюбив, и успехи Бекетова его раздражали. Только достаточно ли этого, чтобы решиться на убийство?
Марина словно подслушала его мысли.
— Сережа очень практичен, а преступление — вещь опасная. Не думаю, что он стал бы рисковать.
— Но если он хотел возглавить научную школу… другой выход у него был?
— Разве что уехать за границу. Володя бы никогда не уехал, это точно,
— Почему теперь?
— За последние годы он очень укрепил свои позиции. Я, по-моему, говорила, его даже пригласили в турне по университетским городам США. Так что ему вполне могут предложить там достойное место работы, хотя, конечно, возглавить что-либо за границей ему не светит.
— Почему?
— Он же русский, а везде продвигают своих.
— Значит, — предположил Талызин, — поэтому Бекетов и не уехал бы никогда?
— Ну, Бекетов — тот и в Африке Бекетов. У него даже каннибалы превратились бы в фанатиков науки. Я имею в виду обычного человека, вроде Сережи.
— Значит, Некипелову крупно повезло? Произошло то единственное, что позволяет ему добиться лидерства?
— А ему вообще везет, к тому же он никогда не делает глупостей. Если б он совершил преступление, то только умное и безопасное, и вы бы его не раскрыли.
— Игорь раскрыл бы, — недовольно пробурчала Вика. — Сравнила его с каким-то там Некипеловым! Сама только что сказала, он — полный ноль.
— Ничего подобного я не говорила. Он очень умный и довольно талантливый человек. А главное, удачливый. Игорь Витальевич правильно отметил — произошло то единственное, что позволяет ему добиться цели. И с ним так всегда. А вот с Паниным наоборот. Наверняка со смертью Володи он должен в чем-нибудь проиграть.
— В чем, например?
— Например, если бы Володе удалось заставить Аню уйти, рано или поздно она могла бы вернуться к первому мужу. А теперь, когда она не брошенная жена, а безутешная вдова, вернется вряд ли. Нет, я не утверждаю, что это так, просто слишком хорошо знаю бедного Николая Павловича.
Неожиданно следователь произнес:
— Все подозреваемые были с Бекетовым в дружеских или еще более близких отношениях. А скажите, Марина, есть среди них кто-нибудь, в чьем хорошем к нему отношении вы настолько уверены, что для себя полагаете: этот человек не мог бы его убить?
— Женька, — не задумываясь, ответила Марина.
— И все?
— Не знаю. У остальных мужчин я не исключаю оттенка зависти, а у женщин — ревности. Хотя все они в той или иной мере Володю любят.
— Зачем вы усложняете? — удивилась Вика. — Его убила жена. Она знала, что он ее бросит.
— И другие знали, — заметила Марина. — Знали, что, даже если заподозрят неладное, первый кандидат в убийцы — именно она. Это очень всем удобно. Нет, не буду врать, мне самой кажется, что она виновата, но нельзя обвинять человека, пока не отсечешь все остальные варианты.
— Значит, вам кажется — виновата она? — уточнил Талызин.
— Да, но учтите — я очень ее недолюбливаю и поэтому вряд ли объективна.
«Крайне необычное заявление, —
А она между тем продолжала:
— Я ее недолюбливала еще до того, как она родила от Володи. Я знала ее в качестве жены Николая Павловича, и ее манеры всегда казались мне жутко неестественными. А меня, как ни странно, притворство часто раздражает на чисто физическом уровне. Как скрип железа по стеклу. И все равно я до конца не уверена, что… что это сделала она. Для меня тут кое-что не состыковывается.
— Что именно?
— Это чисто психологический момент и, возможно, полная глупость, но… Пусть я знаю Аню поверхностно, зато давно. Можно сказать, полжизни. Мы ровесницы, а она вышла за Николая Павловича еще студенткой. Действовать по обстановке — это не ее девиз. Ее девиз — семь раз отмерь, один отрежь. Я ни разу не видела, чтобы она приняла скоропалительное решение. Ее нервирует одна мысль о том, что решать надо быстро. Вот составить план заранее и терпеливо выжидать удобного случая — это вполне в ее духе.
— Правильно, — кивнула Вика. — Вот она и выждала.
Марина отрицательно покачала головой.
— Как я себе представляю ситуацию? Кто-то услышал дурацкий Володин тост, и это навело его на мысль о безопасном убийстве. Времени мешкать и обдумывать у преступника не было. В тот же вечер он уносит с собой пузырек — значит, уже успел составить план. Выполнение плана он тоже не откладывает в долгий ящик — назавтра же приходит и убивает. А Аня, например, вопрос о том, куда поехать в летний отпуск, всегда начинает решать зимой. Такой у нее характер.
— Может быть, — не отступала Вика, — она давно задумала убить своего мужа. Как узнала, что у него есть Кристинка, так и задумала. Проблема была только в том, чтобы выбрать подходящий способ. Она решила терпеливо ждать, пока подвернется удобный случай, и дождалась. Как тебе?
Ее подруга неуверенно пожала плечами.
— А Панин? — поинтересовался следователь. — Он мог решиться быстро?
— Ох, — вздохнула Марина, — еще вчера я ответила бы — нет, но раз он на вас накричал… Показатель того, что мое мнение о характере человека ничего не стоит. Если Панин, оказывается, способен накричать, так я не знаю, на что еще он может быть способен. Одно скажу точно — если он принял скоропалительное решение, то это для него не норма, а жест крайнего отчаяния. Считается же, что даже кошка в состоянии стресса способна прогнать собаку.
— А для кого скоропалительные решения — норма?
— Для везунчиков, вроде Андрея Петренко или Сережки Некипелова. Они привыкли, что обстоятельства вечно складываются в их пользу, главное — не упустить шанс. Им не приходится заранее планировать, что-то предпринимать, удача подваливает к ним сама, а они быстренько хватают ее за хвост. Еще на скоропалительные решения способна Кристинка — по своей эмоциональности и нежеланию смотреть вперед и хоть немного предугадывать последствия собственных поступков. А Лидию Петровну с Татьяной Ивановной я знаю плохо.