Шутки старых дев
Шрифт:
– А алиби? – спросил Лешка. – Ведь я мог оказаться в большой компании, и все бы подтвердили. Или сидел бы дома и болтал по телефону с кем-нибудь, кто тоже смог бы подтвердить, что я находился дома.
– А ты не помнишь, что я вам рассказывал про то, как меня заставили взяться за мокрое дело? – с грустным видом спросил Ян. – Она ведь твердила мне, что в ее силах сделать так, чтобы Светка вылетела из института. У нее и в самом деле могло бы получиться ей навредить, потому что один ваш преподаватель чем-то ей обязан и сделал бы ради нее и не такую подлость. А уж задать вам на вечер такое задание, чтобы ни ты, ни Светка головы оторвать от учебников
– Точно! Придрался бы к нашим курсовым и велел их переделать, – вспомнил Леша. – И телефон еще к тому же не работал. Я это обнаружил, когда к ночи разобрался со своей курсовой и решил похвастаться Светке. А пока трудился, я еще радовался, что меня никто не отрывает от работы. И папа появился от знакомых только в первом часу.
– Ему-то алиби она обеспечить не забыла, – заверил Лешку Ян. – Ведь если бы подозрение пало на твоего папу, то все, ради чего она затеяла эту интригу, рассыпалось бы, как карточный домик. Она и тянула так долго, чтобы дождаться такого дня, когда твоего папы дома точно не окажется. А в тот вечер у него была встреча, от которой он никак не мог отвертеться. Они каждый год в этот день встречались всей своей институтской группой, и это стало у них крепкой традицией. Приходили все и ни за что на свете не пропустили бы этот день.
– А на следующий день папа всегда отправлялся в командировку, – вспомнил Лешка. – То есть теперь-то я понимаю, что никуда он не ездил, а просто лежал в своей клинике и, не торопясь, выходил из запоя. И убийца прекрасно об этом знала. Ведь она работала там, и не первый год.
– Значит, если бы я смоталась к Лешке, то план убийцы мог и не сработать? – спросила у брата Светлана.
– Ничего подобного. Ты просто подставила бы себя, ведь твое алиби смог бы в таком случае подтвердить только Лешка, а кто ему поверит? – усмехнулся Ян.
– Но могли же меня видеть соседи. Или в транспорте я бы встретилась со знакомыми, которые потом про это вспомнили, – не сдавалась Светлана и вдруг воскликнула:. – Так меня никуда из дома и не отпустили бы! Папе в тот день позвонили и предупредили: от того, как я сдам эту работу, зависит моя стажировка за границей. Он из меня всю душу вынул, требуя, чтобы я написала ее на «отлично». Я и расстаралась. Хотя в деканате потом мне ничего внятного по этому поводу сказать не смогли. У них никакой стажировки ни для кого на курсе не предусмотрено.
– Видишь, она и то, что ты будешь сидеть дома, как приклеенная, предвидела, – сказал Ян. Только с сестрой у нее промашка вышла. Хоть она и в мужскую одежду нарядилась. Специально для того, чтобы знакомые, если она случайно с ними встретится, ее не узнали. Но сестра ее все равно узнала. Меня в садике уже не оказалось, вот и не удался ей план целиком. Но она не сдавалась, у нее еще оставалась возможность подкинуть свой пистолет Лешке и указать на него.
– Так почему же она это не сделала? – удивился Леша. – У нее же была прекрасная возможность, пока я торчал на острове. Она же закармливала моего папку своими соленьями и имела почти свободный доступ во все комнаты у нас дома. Вряд ли папа в том состоянии, в каком он находился, стал бы ходить за ней по пятам и следить, что она там делает.
– А кто сказал, что она этого не сделала? – хихикнула Инка. – Но могли же найтись добрые люди, которые восстановили справедливость. Тебе в голову не, приходило, что Любовь Семеновна не только ради того, чтобы испортить тебе личную жизнь, к тебе заявлялась?
– Думаешь,
– Уверена. Потому что сама видела, как она выходила с каким-то тюком из твоей комнаты. Я тогда подумала, что это ее вещи. Потом вспомнила: когда она пришла, вещей у нее не было. И тогда я начала подозревать ее в том, что она мародерством занялась. Только теперь до меня дошло: это просто был сверток с одеждой и пистолетом, который еще раньше притащила к вам в дом ее сестра. Об этом Любовь Семеновна то ли догадалась, то ли сумела вызнать у сестры. Вот она и прибежала тебя спасать, потому что, найди милиция у тебя эти вещи, тебе трудненько было бы отвертеться от обвинения в том, что ты стрелял в родную мать.
– То-то она так удивилась, когда майор заявил ей, что пистолет найден у нее дома, – подал голос Ян. – Майор сказал, что она прямо в лице изменилась, когда он ей это сказал. И она ему долго не верила, пока сама лично не прочитала протокол изъятия. Но она и потом уверяла, что убивала не она, а Лешка. Хорошо, хоть Любовь Семеновна опровергла ее слова. Да и одежда, по правде говоря, оказалась на три размера меньше той, что носит Лешка, и в те брюки ему никак не влезть. К тому же не было никаких следов того, что он к ним прикасался. Зато майор не поленился и нашел среди бывших знакомых Надежды человека, который припомнил, что у нее и в самом деле был маскарадный костюм, в котором она выступала в студенческой постановке. И костюм этот он опознал. У него сохранились фотографии тех лет – на них Надежда Семеновна в этом самом костюме.
Тут Ян умолк. Инка поняла, что он выдохся, и спросила:
– Ты говорил, что наше присутствие в городе майору еще требуется?
– Да, он просил зайти Дашу, потому что хочет уточнить время второго покушения.
– Это когда попали вместо меня в дверь? – поинтересовалась я. – Могу и сходить. Хоть и странно, что он только сейчас этим заинтересовался.
Майор и в самом деле повел себя странно. Он потребовал, чтобы я вспомнила, в какое время стреляли в бабушкину дверь. Чтобы вспомнила с точностью до минуты. И даже интересовался, не спешат ли у нас часы.
– Что, все разом? – съехидничала я. – И у нас дома, и у бабушки тоже, и все на одно и то же время? И тетка перед уходом сказала, что, судя по ее наручным часам, она опаздывает на автобус. Так потом и оказалось. Так что, и ее часы тоже спешат?
– Очень странно, – прогудел майор. – Дело в том, что тогда я вынужден снять с моей подследственной обвинение в порче вашей двери. Она как раз в этот день вызывала к себе участкового врача, который и явился в то время, когда она должна была палить по двери. Я узнавал в поликлинике. Там мне сказали, что вызов был дополнительным и у них сохранилась о нем запись.
– Что вы хотите сказать? – внутренне покрываясь инеем, спросила я. – Что тот человек, который стрелял в дверь, по-прежнему на свободе?
– Я просто прошу вас передать вашей бабушке мою рекомендацию: пусть посидит пока дома, – сказал майор и туманно добавил:
– Мало ли...
Мне от его слов стало по-настоящему плохо. Маловато мне треволнений, так, извольте радоваться, новые подваливают!
– Ничего удивительного, – сказала Инка. – Если пистолет тот же самый, то либо стреляла эта неуравновешенная Любовь Семеновна, либо таинственный третий, кто был замешан в эту историю и решил под шумок свести счеты с твоей бабушкой.