Шутки старых дев
Шрифт:
– Даже если у Лешки гости, то почему он поведет их именно в эту комнату? – оставив всякие попытки спастись, поинтересовалась я. – И неужели он не удивится, не найдя нас в комнате?
– Да он забыл о нашем существовании через три секунды после того, как вышел из комнаты, – прошипела Инка. – И заткнись ты, ради бога, со своими вопросами, они уже сюда идут.
Инка оказалась права, никогда бы не подумала, что у нее такой острый слух. Сама я приближающиеся шаги не расслышала, так увлеклась спором с Инкой. В комнату вошли четыре ноги. Две из них принадлежали Лешке, а две другие были обуты в чудовищно стоптанные черные ботинки, которые тем не менее были обуты на женские ноги и которые так поразили мою маму, когда она увидала их на Любе.
– Мне необходимо поговорить
Лешка тем временем угнездился в кресле, и в поле моего зрения оказались не только его кроссовки, но и джинсы почти до колена. Тетка же сесть не пожелала, а продолжала расхаживать по комнате взад и вперед. Делом этим она всерьез увлеклась, останавливаться не собиралась, а время шло.
– Это вы написали мне записку? – неожиданно спросил Лешка, видимо, пытаясь подтолкнуть странную гостью к разговору.
– Ах, ну да, записку, – спохватилась странная тетка и тут же спросила у самой себя:
– При чем тут записка? – Судя по голосу, она при этом выразительно пожала плечами. Затем продолжила:
– Я хотела поговорить с тобой о твоей невесте. Точнее, о той девушке, которую ты считаешь своей невестой.
– Давайте лучше поговорим о том, кто убил мою мать, – предложил Леша. – Вы ведь за этим сюда пришли?
– Об этом человеке мы и будем говорить, – заверила тетка. – Дело в том, что мы с твоей матерью договорились прийти в гости к Зое вместе. Не стану тебе объяснять, почему мы так решили, но нам обеим показалось, что лучше появиться там вместе.
– Ясно, вдвоем не так страшно, – заявил бестактный Лешка.
Тетка прошептала что-то невразумительное и заметила, что это к делу не относится.
– Обычно твоя мать была образцом пунктуальности, а я вечно опаздывала, – продолжала Люба. – Но в тот раз я приехала раньше условленного часа и пошла проветриться немного. Так как из садика была прекрасно видна дорожка перед домом, которую Верка никак не могла бы миновать, то я пошла в садик. Люблю побродить немного среди деревьев, они меня как-то успокаивают. И к тому же тополя обладают свойством забирать отрицательную энергию, потому к ним всегда надо подходить в первую очередь, а потом уж идти на поклон к березе или сосне. Но в этот раз ощутить благотворное воздействие деревьев мне толком не удалось. Только я начала настраиваться на их волну, как вдруг раздался выстрел. От ужаса я онемела и закричать не смогла. К тому же в этот момент я увидела Верку, вернее, как она падает. Но стояла, прижавшись к тополю, и молчала, поэтому убийца меня не заметил. Он подошел к Вере, сделал еще один выстрел и бросился бежать. Мне пришлось оторваться от дерева и помчаться за ним. Вере я помочь уже ничем не могла, поэтому мне казалось, что сейчас самое главное – не дать убийце скрыться. Лицо мне разглядеть не удавалось, только спину. К тому же на нем была вязаная шапочка, которую он натянул на уши. Мне было ужасно страшно, ведь я видела, как он засунул пистолет, из которого застрелил Веру, себе в карман. Я не сомневалась: если он обернется и увидит меня, то сразу поймет, что я все видела, и убьет меня тоже. Убийца удалялся очень быстро, и я все время боялась упустить из вида его серую куртку.
Неожиданно я кашлянула и тут же получила от Инки тычок в бок. Действительно, следовало проявлять осторожность, если мы хотели услышать продолжение. Но тетка Люба так увлеклась, что не обратила никакого внимания на возню под диваном, которую она к тому же заглушала своим шаганием по комнате.
– К счастью, у меня хорошее зрение, – похвасталась тетка Люба. – А то бы я наверняка упустила парня. Он сел на маршрутку, и мне пришлось, помолившись в душе, сесть туда же. Именно тогда я дала обет: если останусь жива, то обязательно отправлюсь поблагодарить господа за то, что он сохранил мне жизнь. Там я его и разглядела хорошенько, он был азиатом, причем ярко выраженным. Мне показалось, что он родом откуда-нибудь из Малой Азии или Индонезии. Совсем нетипичное для России лицо.
И тут уже Инка кашлянула, и пришел мой черед толкать ее в бок. Леша, судя по тому, что он не издавал ни звука, давно выпал в осадок от Любиного рассказа. Вот уж воистину: меньше знаешь, слаще спишь.
– Я вам не верю, – пробормотал наконец Леша. – Вы это все придумали. Светлана не могла так со мной поступить.
– Разве не она живет в шестиэтажном каменном доме возле самой станции метро? – спросила Люба. – Дело твое, можешь мне не верить, но какой смысл мне тебя обманывать? Я видела смерть твоей матери и должна была предупредить тебя. Особенно после того, как узнала от твоего отца, что твою девушку тоже зовут Светой. Потому, узнав от твоего отца, что ты уехал в монастырь, я поехала за тобой. Я написала тебе записку и две ночи подряд ждала тебя, а ты вместо того, чтобы явиться и все узнать, отправился обратно в город, да еще по пути сломал катер, так что я смогла поехать за тобой только два дня спустя, уже после того, как арестовали того парня и меня засекла Татьяна.
– Как она могла? – шептал Лешка. – Я этого не выдержу.
– Было бы страшней, если бы ты этого так и не узнал, – заявила тетка Люба. – Ты бы женился на ней, и матерью твоих детей могла стать убийца.
– Убийца, – прошептал Лешка. – Она это сделала ради денег. Она и со мной встречалась только ради того, чтобы добраться до тех денег, что оставят мне мои родители. Нет, я не верю, она и в самом деле любила меня.
– Всякое может быть, – сказала Люба. – Но у неё был план, и в этот план моя бедная подруга не вписывалась. Поэтому твоя невеста решила от нее избавиться. Возможно, она искренне полагала, что и тебе будет лучше, если она избавит тебя от материнской опеки.
– Я этого не выдержу, – простонал Лешка. – Оставьте меня одного.
– Только не вздумай прыгать из окна или вешаться, – предупредила Люба. – Это великий грех, а ты еще молод и встретишь хорошую девушку. А про эту не стоит и думать. И убиваться из-за нее не стоит, она этого не заслужила. Я оставляю тебе пузырек с успокоительным. Только будь с ним осторожней, это очень сильное средство, и больше двух капсул за раз принимать не следует. Учти, если ты примешь пять или больше, то тебя уже никто не сумеет откачать. Ты уснешь навсегда без лишних мук и страданий.
Затем Люба удалилась, оставив Лешу в гордом одиночестве, наедине со смертоносным пузырьком. Но Лешка недолго оставался на своем месте. Тяжело вздохнув, он прошел в соседнюю комнату.
– Как ты думаешь, она сознавала, что делает? – спросила у меня Инка. – Она же фактически намылила ему веревку. Неужели можно быть настолько черствой, чтобы оставить человека в таком горе?
– Думаю, что нам пора вылезать, – заявила я, и мы стали выбираться.
Леши в комнате не оказалось, пузырька – тоже. Этот факт заставил нас насторожиться и поспешить. Лешку мы застали в спальне, где он лежал на кровати своих родителей и глотал таблетки из пузырька.
– Какую глотаешь? – поинтересовалась я. Лешка подавился капсулой и закашлялся.
– Воды бы хоть взял, – посоветовала ему Инка. – Так много не проглотишь. Надо обязательно водой запивать, а то они комком в горле застревают, и потом их никак не проглотить.
– Все тебя, Леша, учить приходится, – посетовала я, наливая из графина стакан воды и протягивая его страдальцу.
– Издеваетесь, – догадался он, – Ну и пожалуйста, мне теперь уже все равно.
– Так сколько ты в себя запихал? – спросила я.