Сиам Майами
Шрифт:
Она стала пинать занавеску изнутри, стараясь попасть ему по ногам и по груди.
— Выпусти меня! Выпусти!
Она бесновалась долго, пока не удостоверилась, что его не отогнать. Внезапно через занавеску перелетели ее намыленные трусы и, задев его плечо, шлепнулись на цементный пол.
Монк снова заколотил в дверь, крича:
— Сиам, ты в порядке?
— Лучше заткнись! — откликнулась она.
— Почему ты не снимаешь трубку? — крикнул Монк.
— Сними трубку, мокрая крыса, — приказала она Барни. — Я скоро выйду.
Он
— Брось мне полотенце.
Он перекинул через занавеску полотенце. Рядом надрывался телефон.
— Это Зигги. Скажи ему, что вопреки здравому смыслу… В общем, сама не знаю почему, я тебя беру. — Она выключила воду, вышла из душа и стала вытираться. — Отвернись. Нечего таращиться бесплатно.
Он повиновался, не скрывая довольной улыбки. Она наблюдала за ним в зеркало. Он снял трубку и чуть не оглох от крика.
— Барни! — бушевал Зигги. — Ты что там, спятил? — Он хотел ответить, но Мотли продолжал рвать и метать: — Ты свихнулся? Относись к ней с уважением, или чтоб ноги твоей там не было, слышишь? — Мотли был полон решимости не дать Барни ответить. — Ты почему не отвечаешь? Не слышишь, что ли? Убирайся, молокосос! Ты меня слышишь? — Мотли глубоко вздохнул, чтобы справиться с раздражением.
— Да, — сказал Барни, слыша, как Сиам снимает с водопроводной трубы вешалку с платьем.
— Не подглядывать в зеркало! — напомнила ему Сиам.
Он посмотрел в зеркало. Стоило ему увидеть ее соблазнительное отражение, как его собственное тело прореагировало вполне недвусмысленным образом. У него пошла кругом голова, хотя для общения с Мотли требовалась не какая-то другая, а именно эта часть тела. Ему хотелось быть рядом с Сиам, правда, он опасался оскорблений, которые придется теперь выслушивать.
— Ты бы уважал председателя совета директоров корпорации с многомиллионной годовой прибылью? Я тебя спрашиваю! — Не дожидаясь ответа, Зигги продолжал: — В таком случае, изволь уважать ее, потому что она может принести не меньше. Если бы я называл ее «Сиам Майами Индастриз, Инкорпорейтед» и ее восхвалял бы «Уолл-Стрит джорнэл», ты небось отнесся бы к ней более уважительно? Еще бы! Так заруби себе на носу: это она и есть. И больше никогда этого не забывай. На нее еще будут вкалывать бухгалтеры, адвокаты, налоговые консультанты, клерки. Тебе что, надо познакомиться с квитанциями, посчитать выручку, прежде чем уяснишь, с кем имеешь дело?
— Мистер Мотли… — с трудом вставил Барни.
— Да, это я. — Мотли растерялся от того спокойствия, с которым Барни ответил на его поучения.
— Можете приступать к работе. Я ухожу.
Сиам как раз натягивала через голову платье.
— Не смей распоряжаться тем, чего у тебя нет! — рявкнул Мотли. — Нечего капризничать. Лучше скажи, что ты там учинил?
— Заставил принять душ.
— Вот это да! — Голос Мотли приобрел льстивые нотки. — Ты заставил ее принять душ? — Он не мог поверить своим ушам. — И она послушалась?
—
— Она намылилась?
— Пускай сама ответит. — Он протянул трубку в сторону Сиам. — Он спрашивает, намылились ли вы.
— Зануда! — крикнула Сиам.
— Восхитительно! — Мотли ликовал. — И ты действительно принят?
— Был принят, а теперь сам колеблюсь.
— Ты заслужил прибавку в пять долларов. Что может быть лучше искреннего покаяния в виде денег? Прости мне мою ругань. Додж ставил к ее дверям деревянного индейца из табачной лавки?
— Монка?
— Его самого.
— Его вроде приняли на работу до меня.
— А теперь его место занял ты?
— Она только что согласилась на мою кандидатуру.
— Ангел, а не девочка, — заворковал Мотли. — Истинная богиня. Прошу тебя, Барни, сынок, останься с ней, будь ее поводырем! Ты нужен ей. И мне. Ты нужен ее психоаналитику. Ты нужен всем нам. Погоди, я сообщу эту новость Валентино. Так ты согласен? В каком еще деле можно добиться успеха, чувствуя себя кругом проигравшим?
— Главное, не называй меня своим сыном. Это богохульство.
— Хочешь меня обидеть? Хорошо, мы — чужие люди. — Но он недолго оставался разочарованным — Забыл тебе сказать: покупай ей в поездке скандальное чтиво и киношные журналы. — Голос Мотли поплыл, как будто он стал читать по бумажке, не надевая очков. — Надо же, дело в шляпе! Она в первый же день послушно принимает душ!.. — Голос окреп. — Желаю удачи!
Повесив трубку, Барни обернулся. Сиам успела одеться и теперь причесывалась. Он снял плащ и бросил его на свой чемодан. Как только он присел, чтобы обуться, Сиам пошла открывать дверь.
— Эй, погоди, дай одеться!
Она с улыбкой распахнула дверь.
— Сумасшедшая! — Он поспешно натягивал носки.
В гардеробную ввалились благодарные зрители и Монк; Барни постарался слиться со стеной.
— Что тут стряслось? — спросил Монк, оглядываясь в поисках Барни.
Сиам застенчиво показала кивком головы на натягивающего носки Барни. Посетители заулыбались, только Монк насупился. Барни ничего другого не оставалось, кроме как продолжать приводить себя в порядок под насмешливыми взглядами. Он из всех сил старался не поворачиваться к зрителям пылающим ухом.
Сиам отвела Монка в угол.
— Я позвоню тебе, если ты мне понадобишься.
Монк оглянулся, желая знать, слышал ли ее слова еще кто-нибудь.
— Прости, — искренне сказала она, — но тут уж ничего не поделаешь, я обязана подчиняться Зигги. Ему виднее, что мне нужно.
Ее манера обращаться с людьми была очаровательной. Монк смекнул, что прилюдно умолять взять его на работу значило бы потерять лицо. Он кивнул, давая понять, что будет вести себя, как джентльмен. Барни хватило этого кивка, чтобы уяснить, что перед ним человек, который достигнет в будущем завидных высот, раз умеет встречать новость о своем провале утвердительным кивком.