Сиам Майами

Ренек Моррис

Барни чувствовал, что переспать с этой красивой женщиной, подстегиваемой амбициями, не составит никакого труда. Он покосился на Мотли и Доджа. Те нарочно не смотрели в их сторону. Барни они казались сейчас заговорщиками. Он ничего не мог от них утаить. Как ни старались они выглядеть тактичными, его трудно было обмануть. Люди шоу-бизнеса задыхаются от избытка чувств, но не имеют сердца. Он заметил, как Мотли и Додж переглядываются, одобряют их близость, видят, где пребывает его рука, и предвкушают результаты.

Можно было подумать, что они готовы присоединиться к ожидающему его чувственному восторгу.

Впрочем, Мотли думал не о сексе: «Ему везет, он близко к цели».

Додж думал: «Вот крыса и попалась в крысоловку».

Никто за столом не осмеливался возобновить разговор, поэтому все четверо сосредоточились на бифштексах. Еда при такой сосредоточенности показалась очень вкусной, хотя никто не испытывал ни голода, ни интереса к насыщению. Барни держал Селесту за колено и не решался заговорить. Селеста остерегалась открывать рот, так как боялась выдать свое смущение и одновременно удовлетворение.

Барни мог бы потреблять сейчас даже сырую брюкву — его рука на ноге Селесты добавляла пикантности. Ощущение своего могущества прогнало сон. Не будь Селеста так честолюбива, Барни никогда бы с ней не познакомили. О контакте, установившемся без всяких усилий с его стороны, оставалось бы тогда лишь мечтать. От постели их отделяли считанные мгновения. Все происходило само собой — амбиции творят в интимной сфере чудеса. Селеста была воплощением непосредственности. В ней проснулась уступчивость, которая при других обстоятельствах никогда бы не проявилась. Сидя рядышком с Селестой и соприкасаясь с ней телами, Барни чувствовал, что он и она — мужчина и женщина, буквально созданные друг для друга. Он содрогнулся, поняв, что Доджу трудно было не посягнуть на Сиам. Поэтому быстро опустил голову и зажмурился, чтобы прийти в себя.

Мотли вытер рот и озабоченно сказал:

— Мне пора. Завтра много дел.

— Как будто дела могут оторвать вас от еды, — произнесла Селеста, воспользовавшись удобной возможностью, чтобы прервать свою немоту.

— Чего ради оставаться? — Мотли подмигнул. — Все равно вы меня не слушаете.

Додж отхлебнул воды и тоже высказался в том смысле, что пора закругляться.

— Вы уж нас извините. — Мотли улыбнулся и сделал вид, будто желает пожать Барни его спрятанную под столом руку.

Барни подал ему другую руку. Мотли был рад своей неудаче. На его физиономии читалось: «Отлично сыграно!» Он послал Селесте воздушный поцелуй.

Мотли и Додж поспешно покинули ресторан. Потеряв Барни и Селесту из виду, Мотли хлопнул Стью по спине.

— Видал, какие голубки?

— Мы сцапали мерзавца! — ликующе отозвался Додж.

— Не понял.

— Селеста Веллингтон. —

Додж произнес это имя без всякой интонации, словно учился читать. — Она — находка. Теперь он у нас в кармане.

— О чем ты говоришь, черт возьми? Это ты у него в кармане!

— Пораскинь мозгами! Если он взбрыкнет, то ему придется расстаться не с одной Сиам, а с целым процветающим бизнесом. Две певицы — не одна. А я добавлю ему еще, чтобы получше зацепить. Теперь он никуда от нас не денется. Богатство важнее самолюбия.

— Надеюсь, ты прав, — с сомнением ответил Зигги. — Мне надо хорошо выспаться перед встречей с Твидом.

Глаза Доджа перестали блестеть и затуманились.

— Не дай Гарланду тебя переиграть.

— Это когда Селеста станет нашей, а я превращусь в твоего партнера? Гарланда ждет сюрприз. Лучше скажи, почему тебе так хочется заиметь Селесту, когда у тебя и так ломится конюшня?

— Из кабинета трудно различить, где успех, а где отступление. Что ни утро я получаю кучу дурных новостей: отмена гастролей, болезни, отказы, рухнувшие сделки, отсутствие площадок, иски, неоплаченные счета. Соотношение между плохими и хорошими новостями — десять против одной.

Это Мотли мог понять. Он протянул гардеробщику номерок. Додж попытался его утешить:

— Сиам — целеустремленная девочка, можешь за нее не волноваться. Карьера для нее важнее всего остального. Подожди, сам увидишь.

Зигги покачал головой.

— Смешно, что ты втюрился в творение собственных рук.

— Здесь действует какая-то таинственная алхимия. — Додж помахал рукой хозяину ресторана, трусившему к ним. Он сказал ему пару благодарственных слов, хозяин закивал и тепло простился с обоими.

Мотли посмотрел на Стью; ему не нравился его самоуверенный вид.

— В чем дело? — спросил Додж скорее воинственно, чем озабоченно.

— Не хочу портить твое оптимистическое настроение.

— Давай, порть.

— Пустое.

Додж был уверен в себе.

— Пойми, Зиг, они оба у нас под замком;

— Надеюсь, что мы не сотворили Франкенштейна.

— Из Сиам? Никогда!

— Из Барни.

Додж пропустил Зигги вперед.

— Что с тобой? Он отлично справляется.

— Этого я и боюсь. — Зигги провел рукой по лицу. — Как бы он не оказался слишком хорош. Как бы не почувствовал свою силу.

— Зигги, ты начинаешь пугаться собственной тени.

Барни и Селеста выпили за столом еще по одной. От выпитого и от недосыпа Барни ощущал пленительную легкость. Он смотрел на ее полуобнаженную грудь. От этого занятия его оторвал незнакомый толстяк.

— Добрый вечер, мисс Веллингтон. Джоко сказал, что я могу поместить о вас заметку в завтрашней газете.