Сибирская Симфония
Шрифт:
— Кто сказал?! — одновременно спросили Валерьяныч с Тихоном.
Пал Палыч многозначительно указал пальцем наверх.
— Большое Сибирское Начальство, что ли?.. — неуверенно спросил кэгэбэшник.
— Что ж вы такие непонятливые! Инопланетяне.
Лейтенант вскрикнул от удивления, потом повернулся к Тихону и сказал:
— Нет уж, этим я его точно не отдам! Пусть сам погибну, но чтоб ещё хоть один сибиряк попал в руки к этим зеленозадым!.. Считаю до трёх, Тихон. Или ты прыгаешь вниз, или я стреляю. Раз…
Тихон начал медленно поднимать
— Два… Не дури!
Тихон быстро запустил руку за пазуху, где всё ещё лежала золотая балалайка.
— Три!.. — крикнул лейтенант, но выстрелить не смог.
Звенящий гул, до этого медленно нараставший, внезапно стократно усилился, глуша любые звуки, вдавливаясь в виски. Голова раскалывалась от боли, вселенский грохот поглотил всё вокруг и заставил упасть на землю
Тихон знал, что такое бывает только раз в году, а то и реже. Когда приходит весна.
Снег вокруг начал стремительно таять, превращаясь в тонкие ручейки и пар, стало жарко и душно, как в парилке, и спустя минуту снега почти не осталось. Гул не прекращался, но Тихон кое-как поднялся с земли, сбросил шапку-ушанку и схватился за виски. Сквозь клубы пара, поднимающиеся к небесам, проступали очертания сибирской земли, освободившейся от снега. То здесь, то там на проталинах виднелись сочные побеги черемши, папоротника, одуванчиков и развесистой сибирской клюквы. В роще запели откуда-то появившиеся птицы, ёжики выбежали из дома Пал Палыча на крыльцо и нюхали безумный весенний воздух своими острыми носами, матерясь от восторга. Сам хозяин полигона присел на ступеньки рядом с ними, приобнял винтовку и блаженно улыбался, закрыв глаза.
А позади, в кратере, стало пусто: мутагенез прекратился, сибирские мутанты с чудовищами стали призрачными силуэтами, растаявшими и унесёнными куда-то наверх вместе с весенним туманом…
Валерьян Валерьяныч, тряся головой, слепо шарил перед собой, пытаясь отыскать выпавший из рук револьвер. Тихон не стал ждать этого, расстегнул тулуп и подхватил выпавшую из-за пазухи золотую балалаечку, неумело ударил по струнам. Луч света ударил откуда-то сверху, земля ушла из-под ног, а сознание померкло.
8. Эвакуация.
— В Центральное.
— Нет, лучше на Урал. В Каменный Пояс. У них там империя.
— В Курятник. На пару лет — самое то. Или к ацтекам.
Тихон открыл глаза. Он висел в невесомости внутри просторного пустого помещения. Перед ним, скрестив короткие ноги в позе лотоса, висели три зелёные фигуры, облачённые в золотистый саван. У одного из инопланетян, более тёмного, были заплетены рыжие дреды, у второго — ленивый ирокез и короткая борода, а третий носил роскошные пышные усы. Голоса были бестелесными и беззвучными, как во сне.
— Это вы меня куда везёте?
— Ты прошёл все испытания, Тихон, — сказал рыжий инопланетянин. — Мы можем перевести тебя на другой уровень твоего личного ада.
— В смысле, ада?
— В прямом, — ответил другой, с ирокезом. — Для каждой личности
— Ага… А теперь можно обратно, в это самое Самоа?
— Нет, — строго ответил усатый. — Но показать мы тебе его можем.
Вокруг Тихона возник полукруглый голографический экран, в котором он увидел рай. Тёплое южное море лениво набегало волнами на песок, розовые чайки носились над гребнями волн. На берегу грелись смуглые девушки в купальниках, жующие жвачку и бросающие цветастые фантики в воду. Чуть поодаль росли пальмы с чудесными плодами, похожими на пельмени, и гуляли маленькие розовые слоники, милые и пушистые. Воображаемая камера пронеслась дальше, вглубь райского острова, там на невысоких горах стоял величественный замок с острыми соломенными крышами, крутились карусели и мигали огнями увеселительные заведения. Тихон заметил на улице группу странных мужчин в полосатых рубашка и с радостью узнал в них политзаключённых, пропавших с их станции полгода назад.
Всё это неожиданно показалось таким родным и близким, что Тихон стал вспоминать своё детство — короткие обрывки и кадры
— А почему это мне туда нельзя? Им, понимаешь, можно, а мне…
— Акклиматизация. Инкубационный период. Ты так сильно привык к медвежатине и сибирской водке, что сразу просто так вернуться в рай не сможешь. У вас же там одни вегетарианцы!
— Веге… что? — переспросил Тихон.
— Мясное у вас там не едят, — почесал бороду зелёный. — Закон такой.
Тихон задумался. Стоит ли менять Сибирь на мир, в котором не едят мясного и не пьют водку? А может, так и нужно — не есть и не пить, может, к этому его, Тихона, сущность и лежит?
— И куда вы меня теперь?
Инопланетяне переглянулись.
— А давайте мы его на пару с тем гавриком очкастым? — предложил рыжий, с дредами. — В Центральное. Мне кажется, там вместе они неплохо справятся. А через пару лет — на Самоа.
9. Вместо эпилога
— Забыл, как эта фигня называется? С яблоком такая. У того, который последний подал.
— «Айфон», — Иероним Дермидонтыч поправил очки. — Предположительно пятый, возможно, четвёртый.
— Мощный?
— А то! Уж помощнее твоего «Филипса».
Тихон обиженно достал из кармана свой сотовый и посмотрел время.
— Да ну, мне его хватает. Ну что, до дому? Пока метро работает.
— Пожалуй, пора. Неплохо сегодня поработали… Девушка, подайте нищим прогрессив-металлистам!
Девушка, неуклюже перебегавшая на высоких каблуках подземный переход, сначала скривила напомаженные губки в презрительной усмешке, потом посмотрела на бородатого негра в рубахе-косоворотке и улыбнулась. Но денег не дала.