Сибирская Симфония
Шрифт:
— Да как по железной дороге? — воскликнул Апполоныч. — Да разве по железной дороге можно? Мы и десятой доли спирта по ней не провезем. Без спиртового трубопровода не обойтись!
— Все другие страны производят поставки спирта обычным транспортом, водным или сухопутным, — парировал московский посол. — Мне вообще не понятно, зачем сибирякам так много алкоголя?
Со второго ряда вскочил худой мужичек, начальник северного Медвежанска.
— Да что вы понимаете! Вы, москвич! У нас в Сибири морозы девять-одиннадцать месяцев в году. Бывает под шестьдесят градусов,
— Ну, я слышал, но это спорная теория, — спорил Сергей Владиславович. — Это противоречит здравому смыслу и законам биологии.
— Да у нас тут все противоречит здравому смыслу, с тех пор как в 80-х годах военные испытания привели к мутации планеты, — грустно вздохнул Ерофей Ерофеич, стоявший рядом. — А как иначе? Иначе нельзя. Одно я точно знаю — среднегодовая норма на одного сибиряка — не меньше полутора тонн спиртосодержащей жидкости. Летом теплее, пьют меньше, кое-кто самогон гонит, а зимой — по пятнадцать бутылок в день, и самогоном не обойтись. Помножьте на шестнадцать миллионов мужиков, и вы поймете, что без трубопровода нам никак.
Посол развел руками и ушел с трибуны, бросив напоследок:
— Я посол, я ничего не могу сделать…
Зал немного приутих, все обдумывали услышанное, потом кто-то с задних рядов выкрикнул:
— А мы им нефть перекроем!
Кто-то пошел дальше, и рявкнул:
— Да, а потом ракетами их, ракетами!
— Нет, мужики, нельзя же так, все же они наши соседи и бывшие соотечественники, — попытался успокоить народ Ерофей Ерофеич, возвращаясь на трибуну. — Надо искать выход самостоятельно.
— Хотя нефть все же перекроем, — тихо сказал в сторону начальник КГБ Хвостов, стоящий за трибуной.
— Это все происки зеленозадых супостатов! — заявил начальник Угрюмска, привыкший во всем винить инопланетян, и достал из-за пазухи припасенную бутылку.
— Но позвольте, у нас же есть два спиртовых завода, в Красноярске и Хабаровске, -сказал Тимофеич. — Неужели их мощности не хватит?
Ерофей Ерофеич покачал головой:
— Не хватит. Водочные фабрики в большинстве городов работают на зарубежном сырье, своего спирта не достаточно.
— Хорошо, если спиртовых заводов мало, то почему бы не построить ещё парочку силами политзаключенных? — предложил вариант Аполлоныч. — Я не думаю, что на это уйдет много времени.
— Политзаключенных не хватит, — высказался Хвостов. — Они и так строят три новых нефтепровода и две атомных электростанции. Нет, ну мы, конечно, можем поменять законодательство и на время увеличить их численность, но это долгий процесс.
— К тому же остается проблема сырья, — добавил Ерофеич. — Нашим двум заводам и так не хватает зерна и крахмала для производства, а из-за рубежа вести его сложно и дорого.
— Да и не хватит парочки заводов, — сказал Хвостов. — Один большой завод пятьсот тонн спирта в сутки делает, а у нас по стране водки за день, бывает,
Толстый московский посол поднялся со своего места, презрительно оглядел зал и громко сказал:
— В то время, как вы пьете водку, мы покоряем космос и производим шоколад. Мы переоборудуем часть заводов под нужды космической отрасли и кондитерской промышленности, делов-то!
— Это безобразие! — выкрикнул Тимофеич. — Как можно, нет, вы послушаейте, как можно есть этот… шоколад!
Зал загудел, кто-то начал грозить кулаком и выкрикивать угрозы в адрес посла, кто-то начал оживленно беседовать со своим соседом, распивая спиртное, а Степан Степаныч, начальник Усть-Илимска, устал от шума, уснул и захрапел.
— Но должен же быть хоть-какой то выход? — воскликнул Аполлоныч. — Неужели все так безнадежно?
— Похоже, выход из кризиса у нас один, — с грустью в голосе сказал начальник КГБ, и в зале стало тише. — Раньше брали спирт из Европы, теперь придется просить Азию, у них спирта много… Есть старая ветка газопровода, идущая из Иркутска, ее можно переключить к спиртовым трубам, и тогда…
— Китай? Никогда! — воскликнул Ерофей Ерофеич.
— Надо, Ерофеич, надо, — Хвостов снял круглую фуражку, обнажив лысину. — Мы продадим Сибирь за водку бывшему врагу, но только так мы спасем народ от верной гибели.
3. Проба
— Вот, Васька, пришли, — сказал старый геолог своему молодому напарнику и воткнул лыжные палки. — По карте залежи прямо под нами. Четыре километра, считай, часа полтора бурить.
— Фу, наконец-то, — уставший мужик уронил лямку тяжелых саней на снег. — Нет, Максимыч, а вдруг все же это газоконденсат, а не нефть?
— А шут его знает, может и газоконденсат. Разведчики вечно все напутают. Нам-то какое дело, сейчас пробу возьмем — а там уж пусть в лагере думают, кому отдать — газовикам или нефтяникам. Бери вон лопату с моих саней, сейчас мы разгребём тут маленько и палатку поставим.
Когда палатка была расставлена, геологи развели у ее входа костер и стали варить похлебку из консервов, грея руки о котелок.
— Слыхал, чего вчера курьер в лагере говорил? — спросил старший геолог.
— А?
— Говорят, кризис водошный.
— Да ну! — не поверил Васька. — Водка всю жизнь была в Сибири, чего ей деваться-то.
— Молодой ты, многого не знаешь… Давным-давно водки в Сибири не было. Ну, то есть была, но так — немного совсем. Потом грянули холода, Сибирь независимой стала, спирт из Москвы пошел, по трубам. А теперь не дает Москва спирту, третий день уже как вентиль перекрыли.
— И что теперь?
— А разное говорят. Одни говорят, китайцам за спирт Дальний Восток отдавать будут, другие говорят, что и Китай не поможет — у них тоже с алкоголем проблемы. А кто-то говорит — Китай, не Китай, а водку пить все равно надо, иначе совсем никак. Одним словом, не понятно, что станет с народом сибирским.