Сибирская Вандея
Шрифт:
– Так! А ежели – не выйдет? Тогда как, ваше благородие?
– Тогда… – подполковник поднял синий штабной карандаш, описал на карте, вокруг Колывани, окружность и перечеркнул ее косым крестом: – Тогда так, Михаил Дементьевич! – В заключение «главком» еще раз повторил: – Мы не сможем сдержать натиск красных. Надо уметь смотреть правде в лицо. Я старый кадровик и верю только в реальные категории, а не в патетику!
Наступило неловкое молчание. Офицеры сидели потупясь.
Губин загремел стулом, поднялся, сжал кулаки.
– Этта что
И, приблизясь вплотную к Комиссарову, заорал в лицо:
– К едреной матери!.. Смещаю!.. И тебя смещаю, господин штабной начальник!.. На кой ляд вы мне, такие?… Начаров! Ты военный мужик – примай команду! Назначаю главным командующим кавалера гвардейца Начарова!..
Фельдфебель Начаров выпятил грудь с Георгиевским крестом, принял руки по швам.
– Слушаюсь, Михаил Дементьевич!
Офицеры как по команде поднялись и, придерживая шашки, один за другим вышли из кабинета. Губин исступленно кричал вслед:
– Антиллигенция!!! Три войны – и все раком! Кадемия!.. Врешь, барин, чертова категория! Врешь! Устоит мужик! Всюе губернию подыму! Всех на карачках ползать заставлю! Еще придете ко мне, сапоги лизать будете! Устоим!
Базыльников сбоку поддакнул:
– Устоим, Михаил Дементьевич!.. Обязательно!
Губин обернулся.
– А ты чо подъелдыкиваешь?!
Но Базыльников смотрел такими преданными глазами, что приступ ярости у Губина прошел. Михаил Дементьевич тяжело опустился на стул.
– Ушли иуды!.. Ладно. Слушай, Начаров: мобилизацию препоручаю тебе. Возьми полсотни мужиков, которые пришлые, нездешние, цыганят еще, с кнутовьем… Пущай идут по дворам, гонят «сирых», «хворых» да «немощных» окопы рыть! Убивать – не могите, а кнутами, плетьми их, стервецов!.. Хватит чикаться! Баре прежние-то верно делали: мужику ум в башку вгоняли через задницу!.. Однако помни – баб не срамотить. Обьяви: за окопны работы платить буду. Серебром али царским – любыми. Поденщина. Вроде страды…
– Во, во! – вмешался Базыльников. – По-доброму, по-хорошему!
– Ты, пономарь, помолчи! Слушай, кавалер, Слепцова Ваську – приблизь. Хошь и дурной, а в крайности сгодится. Опять же – наш, из мужиков в офицера вышел… Действуй! Вечером на позиции приеду – проверять буду.
После получасовой беседы с Базыльниковым Губин укатил во Вьюны, к доктору Соколову «на консультацию по поводу осложнений сердечной болезни купчихи Аграфены Губиной».
Село Вьюны от Колывани недалеко.
Буря пьяного разгула и здесь плескалась через край.
Вооруженные пьянчуги горланили похабщину, палили в белый свет, хватали зазевавшихся девок и тащили в пригоны. Бабий визг, рык оскотиневших мужиков, пальба…
Тарантас Губина влетел в раскрытые ворота подворья вьюнского главаря мятежников купца Николая Андреевича Потапова.
Потапов
– Кум! Кум пожаловал! – заорал Потапов. – Христос воскресе! Дождались праздничка! Беседывай, Михаил Дементьич! Пей: рябина нежинская, завода господина Шустова! Все берег для такого дня… Пей, пей!.. Ты, поди, и скус стоящего питья забыл? Все жмотишься на мильонах? А я бабу свою прогнал… Настёнка, спляши, лахудра! Душа требоваит!
– Блажи боле, к столу, пьяный черт! – строго отозвалась Настасья, но сама пригласила Губина: – Милости просим, Михаил Дементьич.
Губин от выпивки отказался.
– Не время баловаться, голубки, не время… Дело наше – дрянь!..
Потапов сказал вдруг трезво и спокойно:
– Сам знаю, что – дрянь. Оттого и пью.
И опять заорал по-пьяному:
И-ех, пить будем, и гулять будем, А смерть придет – помирать будем!..Уронил голову на стол и тяжко, навзрыд, заплакал… Настасья Мальцева поднялась из-за стола, брезгливо глянула на пьяного и ушла.
Губин потоптался.
– Наелся, сволота!.. Эй, кто тут есть?
На крик никто не отозвался – дом был пуст.
«Почище нашего, – подумал Михаил Дементьевич, – все вдрызг!»
Он вышел на крыльцо и крикнул в открытые ворота своему кучеру, цыгану, отбившемуся от табора:
– Ромка, подавай!..
Новый главный врач вьюнской больницы за час до приезда Губина закончил обход больных и вызвал к себе завхоза Гришина.
– Получили в Колывани медикаменты? Нет? Так и знал. Некогда. Надо воевать с большевиками?!. Оказывается, вы – член повстанческого штаба?
Родственник недавнего «главнокомандующего войсками Сибирской Директории» почтительно сослался на Комиссарова и Некрасова.
– Эти люди меня не касаются. Они были моими знакомыми, пациентами были, – подчеркнул многозначительно доктор, – а вы совсем иное… Ну, каково впечатление от событий, господин член штаба?
– Ошеломляющее! Село бурлит! Я бы сказал, вооруженная стихия бушует! Куда там справиться советской власти с подъемом народа! Захлестнет! Россия вздымает меч возмездия!
– В уездном масштабе, – иронически усмехнулся доктор и окинул его долгим испытующим взглядом. – Вы – эсер?
– Конечно. Я не скрывал от вас своих воззрений!
– Сено косить умеете? За плугом ходить? Коня запрячь? Жать?…
– Позвольте, что за странный допрос?
– Ничего этого вы не умеете!
– Доктор! Не понимаю…
– Вот что, господин Гришин-Алмазов…
– Пардон! Я только Гришин… Моя мамаша…
– Подождите. Ваша генеалогия меня не интересует.
Доктор открыл ящик письменного стола, достал «кольт» и две пачки денег-керенок. Пистолет сунул в карман, деньги протянул завхозу.