Сибирский рубеж
Шрифт:
Мы часа два тряслись на ухабах. Никто не знал, куда нас везут, даже Архип не имел никаких догадок. Штрафные батальоны находились по всей границе, и в какой из них нас определили, было известно только вышестоящему офицеру, да сопровождающим.
— Не волнуйтесь, господа, — воодушевлял он нас. — Я уже четвёртый раз за свою службу в штрафниках хожу, и до сих пор жив, как видите. Авось и теперь судьбинушка смилуется над нами.
— Говорят, там очень опасно, — сказала Полли. — Многие не возвращаются.
— Бывает, и не возвращаются. Это уж, сударыня, как
— Сила твоя тебя бережёт, — сказал я.
— И это тоже, ваше сиятельство. Силой господь не обделил, иному благородному фору дам. За это офицеры меня и невзлюбили. Завидно им, что какой-то мещанин посильнее их будет.
— Нам надо постараться держаться вместе, особенно когда будут отправлять в тёмную область, — повторил я свой план. — У нас уже два сильных владеющих. Значит, и у остальных шансов выжить больше.
— Коли б так просто было, — усмехнулся Архип. — Куда кого назначат, с каким отрядом пошлют — не от нас зависит, а от господина офицера. Штрафник — человек бесправный. Вам, поди, благородным такое и во сне не снилось, а так оно и есть…
Не успел Архип закончить фразу, как фургон резко затормозил, и мы все повалились друг на друга. Волгин разразился руганью.
— Ты в порядке? — спросил я Полли, которую чуть не придавил своим весом.
— Я в порядке. Что случилось?
Ответом стали тяжёлый рокот крупнокалиберного пулемёта едущей впереди машины.
— Бесовские отродья, — прошипел Архип, и взгляд его налился гневом. — Налетели, гады позорные. Опять за «колючкой» бегают. Когда ж их перебьют всех.
— А мы так и будем сидеть взаперти? — возмутился Волгин. — С нас даже кандалы не снимут?
Он стал бить кулаком в стену, но вряд ли это имело смысл: от кабины нас отделял толстый лист стали. Полина нервно сглотнула, и в глазах её мелькнул страх, который она пыталась скрыть. Я крепче сжал её руку.
Остро встал вопрос, надо ли испепелить кандалы и помочь конвою отбиться от тенебрисов, или сейчас это будет лишним. Существ могло оказаться не настолько много, чтобы потребовалось моё вмешательство.
Мои раздумья прервали тяжёлый удар о корпус машины. Фургон покачнулся. После следующего удара в стене напротив образовались четыре рваные дыры от когтей, вскрывших противопульную броню, словно консервную банку. Полина взвизгнула от неожиданности, а я понял, что без моей помощи здесь не обойтись.
Глава 17
Волгин и Архип вскочили с кресел, едва не завалившись на нас с Рюминым. Второй удар сотряс броневик, и сталь со скрежетом прорвалась в ещё одном месте. Машина бешено раскачивалась, а в корпусе появлялись всё новые и новые дыры. Напитанный тьмой когти твари буквально прожигали металл.
Все мои спутники, закованные в кандалы, оказались абсолютно беззащитны перед возникшей угрозой. Из-за идиотского порядка конвоирования штрафников, их жизни
К счастью, на меня стандартная блокировка магии не действовала.
Отпихнув оказавшегося рядом Волгина, я создал вокруг себя тонкую пелену тьмы, кандалы обратились в прах, и цепи со звоном упали на пол. Между моих ладоней появился дымчатый шар. Он прожёг дыру в двери, но не там, где надо — из-за тряски, не получалось прицелиться. Зато второй шар попал точно в то место, где находился замок. От удара плечом тяжёлая бронированная дверь распахнулась, и я оказался на улице.
Рядом с машиной стояло крупное существо с длинной зубастой пастью, длинным сгорбленным телом, длинными задними конечностями и длинными когтями. На холке у твари росли шипы. Монстр напоминал прямоходящую рептилию. Их так и называли — «лацерты», что в переводе с латыни означало «ящеры».
Лацерты были намного крупнее беллаторов или бестий и обладали зачатками тёмной магической силы, поэтому представляли серьёзную угрозу для бронетехники и не защищённых рунами укрытий, что я, собственно, сейчас и наблюдал. Одно хорошо: их здесь оказалось всего две: одна трясла наш броневик, вторая вцепилась в машину, ехавшую впереди и уже успела сломать пулемётную турель. А вокруг носились бегуны и бестии.
Первый ящер оставил в покое броневик и попытался напасть на меня, но созданное мной длинное, в пару саженей, чёрное лезвие отсекло существу полбашки и лапу с плечевым суставом. Следующие удары дымчатым клинком разрубили на куски сразу несколько ринувшихся в атаку бегунов и двух бестий. Ещё несколько тварей были испепелены направленной волной тьмы.
Вторая лацерта тоже побежала ко мне. Лезвием я мог задеть машину, поэтому кинул тёмное копьё, которое прожгло монстра насквозь. Из-за броневика выскочил рослый беллатор, разинув огромную пасть, но его и двух мчащихся следом бестий уничтожили небольшие дымчатые шары.
Не прошло и двух минут, как вся дорога вокруг броневиков была завалена кусками тел монстров, источающими дыхание тьмы, которое, едва я приближался к ним, впитывалось в мою кожу, вызывая уже привычное покалывание в мышцах.
Но это были мелочи. Если я хотел получить много энергии, следовало найти тварей покрупнее, для чего придётся отправиться в область тьмы, ведь самые сильные монстры редко уходят далеко от своих порталов. Для них дыхание бездны — что для нас вода: прожить без него могут, но недолго, и очень быстро слабеют.
Вокруг простиралось поле. Слева зеленел лесной массив, справа вдалеке торчала коренастая сторожевая башня. На востоке тяжёлое, свинцовое небо подёрнулось тьмой. Это значило, что ямы, откуда лезут твари, находятся близко к границе, и они в разы больше, чем та, которую мне довелось закрывать.
Из кабины нашего броневика выскочили сопровождавший меня прапорщик и водитель, из передней машины вылезли ещё четверо вояк. Похоже, никто не пострадал.
— Курсант, немедленно в машину! — крикнул прапорщик, увидев меня.