Сибиряк. В разведке и штрафбате (Охотник)

Корчевский Юрий Григорьевич

Ночью разведчики перебрались через вторую линию траншей, осмотрелись, наметили переход. А когда стали перебираться через траншею, из блиндажа вышел немец. Не засекли они вовремя блиндаж, за что и поплатились.

Немец сразу тревогу поднимать не стал, резонно опасаясь за свою жизнь.

Разведгруппа отползла от траншей на два десятка метров, а вдогон ей полетела граната. Потом поднялась стрельба. Благо, колючей проволоки и минного поля не было. Только из группы к своим добрались Алексей,

Михаил и легко раненный в руку Фирсов – все остальные остались на «нейтралке».

Фирсова после доклада в разведотделе штаба дивизии в госпиталь отправили, а Михаил и Алексей вернулись в избу, занимаемую ранее отделением. В избе было пусто, и на душе муторно. Еще неделю назад все были вместе, живые и здоровые, а теперь их трое осталось, да и то один из них надолго выбыл из строя. Обоих влили в другое подразделение, но в рейды по немецким тылам они пока не ходили. Группа обычно срабатывалась, с полуслова друг друга понимали, и разбивать ее было нельзя. Конечно, если будут потери, то и Алексея с Михаилом возьмут.

Болтаться без дела не пришлось. Старшина взвода разведки нагрузил их хозяйственными работами по самое некуда, и Михаил уже через неделю взмолился:

– Лучше в рейд в немецкий тыл – старшина хуже Геббельса. Делаешь работу, делаешь, а ее все больше и больше становится.

– В армии красноармеец, который ничем не занят, для старшины, как красная тряпка для быка.

– Это ты правильно заметил.

Через два дня разведгруппа вернулась – в полном составе, но вымотанная сложным заданием.

В этот же день разведотдел дивизии отдал новый приказ – «взять языка». Старшина вызвал их к командиру взвода Мокрецову. Вошли к нему в избу, доложились.

– Садитесь. Отдохнули?

– Так точно.

– Приказ получили – «языка» взять, причем срочно. Группа только с задания вернулась, надо дать ей отдохнуть. Потому я решил задействовать вас.

– Двоих мало.

– Не учи ученого, Самохин. Приказ выполнять надо. Командиром группы пойду я сам, вы двое и старшина.

– Может втроем, без старшины? Что-то я не припомню, чтобы он на ту сторону ходил.

Вопрос был серьезным. Мало того, что группа получалась разномастной, не сработанной, так и старшина опыта не имел.

В разведгруппе недостаточно только команды командира исполнять. Замешкается разведчик, выдаст себя посторонним стуком или кашлем – мало того, что задание сорвет, так еще и группу погубит.

– Все, что ты говоришь – все правильно, Михаил. Но если ты такой умный, подскажи, кого взять?

В комнате повисло молчание.

– То-то и оно, – вздохнул Мокрецов.

– Тогда уж лучше втроем.

– Ты в разведке с первого дня, кадровый, и сам понимаешь, что втроем «языка» не взять.

Командир

говорил верно. Если наметили цель – того же часового, два разведчика блокируют траншею с обеих сторон, двое идут на захват. Часовой может сильный попасться, сопротивление активное окажет, орать будет. А «спеленать» его надо тихо. И назад «языка» тащить тоже люди нужны: один впереди, двое немца тащат, один сзади отход прикрывает – у каждого в группе свои обязанности.

– Так что к вечеру будьте готовы.

– Так точно! – вскочили оба.

Поскольку предстояло взять «языка» и сразу вернуться, лишнего груза, вроде запаса продуктов, не было. Без «сидора» за плечами проще, только запас патронов. К тому же столкновение со стрельбой – это почти провал задания.

Как только начало смеркаться, оба разведчика натянули белые маскировочные костюмы, проверили оружие, перепоясались ремнями, на которых висели подсумки с магазинами и ножи. Случись непредвиденное, придется работать втихую, ножами.

К разведчикам пришел Мокрецов вместе со старшиной. Оба уже были в маскхалатах и при оружии.

– Готовы?

– Так точно!

– Попрыгали! Отлично, выходим.

Впереди шел старший лейтенант, за ним – старшина, следом – Михаил и Алексей.

Они добрались до передовой. Мокрецов и командир пехотной роты друг друга знали.

– Здорово, разведка! Что-то у тебя сегодня группа маленькая, – удивился пехотинец.

– Сколько есть. Ну-ка, шумни на правом фланге. И своих предупреди, как возвращаться будем, чтобы не постреляли.

– Вот так всегда. Тебе шумни, а у меня потери будут.

Мокрецов пожал плечами, а командир пехотной роты ушел отдавать приказания.

Вскоре на правом фланге заработал пулемет. Немцы открыли ответный огонь. Перестрелка с каждой минутой становилась все активнее.

– Называется – растревожили осиное гнездо! Как бы и самим не досталось! Пошли!

Мокрецов легко взобрался на бруствер, за ним неловко поднялся старшина. Оба разведчика замыкали группу.

Они доползли до дозора.

– Эй, бойцы! Как там с минами?

– Наших метров сто точно нет, а дальше не знаем.

– И на том спасибо.

Они быстро проползли сотню метров, потом Мокрецов повернул голову.

– Ветров, ты же сапер. Ползи вперед, пощупай землю. Мы за тобой.

Дело привычное. Алексей пополз вперед, благо морозы отпустили. По ощущениям – градусов десять всего, руки не так мерзли.

Мин Алексей не обнаружил. Они добрались до колючей проволоки, затаились. Левее их за траншеей заработал из ДОТа пулемет. ДОТ был занесен снегом и выглядел как сугроб. Если бы немецкий пулеметчик не открыл огонь, его можно было бы и не определить.