Сицилианская защита
Шрифт:
– То есть как не было?!
– ополчилась Арус.
– Я хотел сказать, мы еще не были знакомы...
– Ваган, а ну помоги!
– позвал Саркис.
Ваган бросился закреплять удочки.
Я надел темные очки и посмотрел на небо. Стекла в очках зеленоватые. Когда,через них глядишь на солнце, оно кажется кроваво-оранжевым, как апельсин. Клубы облаков делаются грязно-серого цвета, а небо обретает тревожные краски.
Мне стало не по себе, и я сдернул очки. И очень обрадовался,
Вдали шелестел тростник, а в противоположной стороне переливалось озеро и, урча, катила свои воды речка.
...Жужжа опустилась мне на грудь стрекоза с нежно-розовыми крылышками. Когда я был маленький, мы называли строкой самолетами.
Я затаил дыхание, чтобы, не дай бог, не спугнуть стрекозу. А она как окаменела на мне. Я стал считать про себя: "Один, два... девятнадцать... двадцать семь... тридцать восемь... сорок два..."
– Ну что ты наделал!
– закричал я.
Ваган растерялся.
– Зачем схватил?..
Ваган держал стрекозу большим и указательным пальцами за трепещущие крылышки.
– Ну чего ты орешь? Пожалуйста, положу обратно.
И он опуcтил стрекозу мне на грудь. Но, едва высвободившись из его лальцев, она взмыла ввысь.
– Вот, видал? А я про себя одно дело загадал. Все ты испортил.
– Тоже мне трагедия. Ты что, суеверный, что ли?..
– Нет. Но могу же я что-то загадать?..
– Ну ладно, не злись. Я же не нарочно... А что ты загадал?..
– Если, пока я досчитаю до пятидесяти, стрекоза не улетит, загадал я, значит, зря в тот день с Асмик не помирился...
– И до скольких же ты досчитал?
– До сорока двух...
– Жаль,- сказал Ваган.- А как же у вас все-таки все будет?..
– Тише,- погрозила им Арус,- ребенок уснул.
– Сейчас будем печь рыбу!
– сказал, приближаясь, Саркис, при этом довольно потирая руки.
– Мы тут из-за тебя сегодня с голоду пропадем,- засмеялась Арус.
– Так как же все-таки у вас будет? Чем все кончится?
– опять спросил Ваган.
– Чем кончится?.. В ящик сыграю, вот чем, скорее всего, кончится!..
– Аи да сказанул!..-расхохотался Саркис.
– Эй вы, болтуны, есть не хотите?
– спросила Арус.
Она уложила ребенка на сиденьях в машине и, взяв сумку, шла к нам..
– Да вот, ждем, когда Саркис приготовит рыбу на вертеле,-сказал Ваган.
– Ну ладно, искупались. Так хоть оденьтесь. А то ведь как дикари,улыбаясь сказала Арус.
– Портрет не полный, - крикнул Саркис и кинулся к тростникам.
– Вот, - сказал он, вернувшись и протягивая каждому из нас.
– Ну, три-четыре!..
Он затянул какую-то поистине дикарскую песню и начал плясать.
Наконец дух из нас вон, и мы как подкошенные бухнулись на,землю. Ваган обхватил себя руками за плечи и жалостливо простонал:
– Ой, братцы, помираю!..
– Врешь?
– не поверил Саркис.
– Конечно, врет,- сказала Арус.- Левон-джан, наберика сухих веток.
– Веток?
– Да. На костер..
Я вспомнил, что видел неподалеку обрубок довольно толстого ствола. Сходил, приволок его и наивно так спрашиваю:
– Сгодится?
– Прекрасно!
– обрадовалась Арус.- Наберите еще, ребятки! Да побольше.
Скоро мы натаскали и сухих веток и хвороста.
– Костер обеспечен!
– торжественно возгласил Саркис и опять взял в руки камышину.
– Не надо!
– взмолился Ваган.- Нет уж никаких сил играть в дикарей. Давайте лучше костер разожжем.
– Ценное предложение. И очень изобретательное!
– хмыкнул Саркис.
– Не издевайся,- вдруг посерьезнел Ваган и протянул Саркису спички: На, зажигай... Изобретательное, говоришь?.. А ты как думал?..
Саркис с надеждой глянул на меня. Но я неумолимо отмежевался от него.
– Зажигай,- говорю, - зажигай, чего стоишь?
Хворост сухой, сразу разгорелся. Голубой, едкий дым чуть покружил и вздыбился столбом.
– Магический дым!
– пробурчал Саркис.
– Сейчас обернется исполинским джинном, - сказал я.
– И этот джинн вас наконец угостит, - хитро улыбнулся Ваган и, чуть помедлив, извлек из сумки наисвежайший суджух1!..
– Долой рыбу,- закричал я,- хоть вареную, хоть на вертеле!
Ваган и Арус нарезали суджух, нанизали его на шампуры и подержали над огнем.
Саркис с выражением безнадежности на лице посмотрел на удочки.
– Я, пожалуй, согласен с поговоркой: не торгуй рыбой, пока она еще в воде!- сказал, он.
– Хорошая поговорка. Давай-ка лаваш.
Поев, мы попробовали виноград, прихваченный Саркисом, и пришли к заключению, что у нашего автомобилиста довольно изысканный вкус.
– Жаль, Седа с нами не поехала,- сказал Саркис, ложась на спину.- Я утром ей позвонил. Она очень обрадовалась, что хочу тебя за город вытащить. Но сама отказалась, сославшись на то, что плохо переносит машину.
– Жаль,- сказал я.- Но и на этом спасибо, Саркис.
– Зря ты так. Мы как-то тоскливо живем. Вот мне и подумалось, что неплохо бы как-нибудь, вместо того чтобы скучать в помещении, поскучать на лоне природы.