Сидни Чемберс и кошмары ночи

Ранси Джеймс

— «Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя», — читала Хильдегарда. Она была в изящной обтягивающей синей блузке и кардигане. Хильдегарда обвела взглядом паству и с тревогой посмотрела на Леонарда. Надо же, решился заставить читать ее такое! — «Искала я его и не нашла его. Встретили меня стражи, обходящие город: не видали ли вы того, которого любит душа моя?»

Сидни тронула ясность ее речи и чувственность исполнения. Произнося проповедь, он старался сосредоточиться, но волновался больше

обычного. Несколько прошедших дней выбили его из колеи, но теперь, в Светлое Христово Воскресенье, он хотел приблизиться к сути веры.

— Христос воскрес! — провозгласил Сидни и посмотрел с кафедры на Хильдегарду.

Она, глядя на кристально-белый алтарь, отозвалась:

— Воистину воскрес!

Паства встала, чтобы прочитать «Символ веры», и Сидни повел прихожан к причастию. Вкусив хлеб и вино, Хильдегарда вернулась на место. А хор в это время исполнял псалом. В нем пелось о Духе огнезрачном, жизненной силе творения, фонтане святости и одеяниях надежды.

В конце Орландо Ричардс повернулся к Хильдегарде и кивнул. Она улыбнулась — ведь с первого такта узнала произведение: «Святой огонь» ее тезки Хильдегарды Бингенской.

Аманду ждали в воскресенье на обед, и она приехала за рулем своего автомобиля.

Леонард сходил за покупками и получил специальную священническую скидку на баранину от мясника и на картофель и капусту от зеленщика. Сидни он сказал, что им надо чаще бывать в магазинах — так можно сблизиться с паствой и продемонстрировать людям, что они такие же, как все, а не корпят целыми днями над книгами за закрытыми дверями. Сидни не хотелось выслушивать наставления кюре по поводу своих пасторских обязанностей, но он промолчал. Хватало более важных мыслей, и не в последнюю очередь — о двух женщинах, его самых больших друзьях.

— Она превосходная женщина, — говорил Леонард, провожая Хильдегарду в приходской дом, — но иногда бывает немного эксцентричной.

— Сидни рассказывал мне о ней, но очень волнуется, как пройдет наша встреча.

— И не без причин. — Леонард открыл перед гостьей дверь. — Она шумная, кажется категоричной, но из вас двух, уверен, она будет нервничать больше. Не забывайте, за рулем теперь вы.

— Только не знаю, куда мы едем. — Хильдегарда улыбнулась.

— Насчет этого я бы не беспокоился. Позвольте предложить вам чаю? Как только здесь появится мисс Кендалл, мы сразу перейдем на пасхальное шампанское.

— Традиция?

— Стало традицией. Мисс Кендалл любит делать экстравагантные подарки. Она считает, что нас необходимо взбодрить.

— А вы? — спросила Хильдегарда.

— Мы? От воздержания во время поста Сидни становился раздражительным, хотя в вашем присутствии заметно оживился. Но жизнь, знаете ли, иногда преподносит неприятные сюрпризы.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Аманда.

— Надеюсь, я не из их числа? — Ее волосы были зачесаны назад, ярко-красное, сшитое на заказ пальто сразу приковывало взгляд. — Вы миссис Стантон?

— Называйте

меня Хильдегарда.

— Хорошо. Леонард, окажите любезность. — Она поставила сумочку на пол и стала снимать пальто с плеч. — Как вам Гранчестер? Леонард, пожалуйста, осторожнее. Повесьте на вешалку, не кидайте на спинку стула, как обычно делаете. Я купила шампанское. Надо выпить.

— Я завариваю чай, — произнес кюре.

— Боже праведный, Леонард, что с вами такое? Время за полдень. Где Сидни? Надеюсь, он задержится, чтобы мы с Хильдегардой успели познакомиться? Давайте присядем.

— Конечно, — кивнула Хильдегарда. — Хотя мне еще надо позаботиться об обеде.

— А что, миссис Магуайер куда-то делась?

— Я сама вызвалась приготовить.

— Значит, мужчины вас закабалили. Я-то считала, что вы в гостях.

— За все отвечает Леонард, а я ему помогаю. Я заметила, что иногда они забывают, что делают.

— Успели их раскусить? — Аманда заговорщически улыбнулась. — Совершенно не способны ни на чем сосредоточиться. Тешут себя мыслью, что размышляют о «высоком», а на самом деле гадают, кто кого укокошил. Надеюсь, вы убереглись от этой чуши? Леонард, будьте добры, поторопитесь с шампанским. Я умираю от жажды! — Аманда явно нервничала. — Думаю, вам было нелегко сюда возвращаться?

— Да, у меня тяжелые воспоминания.

— А смогли бы снова поселиться тут?

В комнату вошел Сидни и, бросив плащ на стул, заметил:

— Задаешь провокационный вопрос, Аманда.

— Но важный. Можешь меня поцеловать.

Сидни послушался.

— Как считаете, есть шанс выпить чашку чаю?

— Чай по боку, — тараторила Аманда. — На подходе шампанское. Мне не терпится услышать ответ Хильдегарды.

Та сложила руки на коленях.

— Не знаю, не уверена, мы об этом не говорили. Все зависит от обстоятельств. Но мне, кажется, будет не по себе.

В кухне раздался хлопок, и на пороге появился Леонард с подносом, на котором стояли четыре бокала с шампанским.

— У вас же работа в Германии.

— Я слышала, вы учите игре на фортепьяно? — вмешалась Аманда.

— А вы играете?

— На кларнете, причем плохо. Для джаза бы сошло, но для Моцарта никак.

— Вы не любите джаз? — удивилась Хильдегарда.

— Терпеть не могу.

Леонард предложил всем шампанское, присутствующие поздравили друг друга с Пасхой, и после этого Сидни попытался объяснить:

— Аманда еще не поняла, что джаз — чудо.

— Ничего чудесного я в нем не вижу.

— А в Моцарте? — улыбнулась Хильдегарда.

— По-моему, концерт для кларнета — лучшее музыкальное произведение.

Хильдегарда повернулась к Сидни.

— Знаешь, как говорится? Когда ангелы на дежурстве, они играют Баха. А когда отдыхают — Моцарта. Прости, но не джаз.

— Дьявольская музыка! — воскликнула Аманда. — Ведь сами музыканты ее так называют.

— Ты не путаешь с блюзом? — уточнил Сидни. Кстати, как у нас дела с жареным картофелем?