Сигнал тревоги
Шрифт:
Приглашенные в кабинет ребята присмирели. Я попросил рассказать о случившемся спокойно и по порядку.
– Помните, Захар Петрович, - начал учитель, - я вам говорил, что наш патруль решил обследовать город и окрестности, нет ли еще где слива горючего?
– Как же, помню, - кивнул я.
– Так вот, - продолжал Бабаев, - они нашли еще одно такое пятно.
– У Желудева, где старая церквушка!
– не выдержав, выпалила Роксана.
Я прикинул: от Берестянкина оврага, а вернее, от того места, где был обнаружен злосчастный слив горючего,
– Это второе пятно, - сказал Бабаев, - по рассказам дозорных, очень большое.
– Ага, большущее!
– опять встрял кто-то.
На него зашикали.
– Ребята решили устроить засаду, - рассказывал дальше учитель, когда в кабинете стало тихо.
– Вчера вечером они попытались задержать сливальщика и вот результат...
Олег Орестович показал на Костю. Тот повернулся ко мне лицом, и я сразу обратил внимание на синяк.
– Ох и врезал он мне!
– сказал мальчишка, не скрывая гордости от того, что был героем события.
Я еле сдержал улыбку, хотя ситуация была скорее драматическая.
Затем учитель передал слово Руслану. Ученик рассказывал с удовольствием. Как они обнаружили пятно горючего, как мерзли три часа в кустах, как "застукали" шофера в тот момент, когда он шлангом пустил из бака на землю струю топлива.
В это время дозорные и выскочили из своего укрытия.
– Мы показали удостоверения Голубого патруля и попросили шофера предъявить документы, - в полной тишине вел свой рассказ Руслан.
– Шофер обругал нас. Нецензурно. Залез в машину и хотел ехать. Тогда мы встали перед машиной. Он вылез, оттолкнул Роксану и меня. Мы упали. Тогда Костя назвал его бандитом...
– А что?
– воскликнул Костя.
– Поднять руку на девочку! Теперь я уже не сдержал улыбку. Улыбнулся и Олег Орестович.
– Продолжай, Руслан, - сказал учитель.
– Водитель ударил Костю и уехал. К сожалению, товарищ прокурор, задержать его мы не смогли, но номер машины, конечно, запомнили.
Эти слова мальчик произнес так, словно докладывал командиру где-нибудь на погранзаставе.
– Ну а теперь я задам несколько вопросов... Значит, вы обнаружили горючее на земле вчера днем. Почему не дали знать кому-нибудь из старших? Ну, хотя бы Олегу Орестовичу?
– Мы думали... Мы хотели...
– начал было Руслан и умолк, растерянно оглядываясь на ребят, словно ища у них поддержки.
– В общем...
– В общем, играли в сыщиков, - мягко, но в то же время с укором перебил его учитель.
– Я, Захар Петрович, уже сделал им внушение. По-моему, они поняли. Это дело серьезное. Опасное дело. Для этого есть милиция. Хорошо, кончилось синяком... И еще. Я сам узнал обо всем только сегодня утром, в школе. И сразу к вам. Директор нас отпустил...
– Но почему же потом, после случившегося, вы не пошли к Олегу Орестовичу?
– Мы знали, что у Олега Орестовича болен ребенок, и не хотели беспокоить, - ответила Роксана.
– Да-да, - смущенно подтвердил Бабаев.
– Сынишка... Бронхит...
–
Дозорные дружно признались в своей ошибке.
Однако они нам очень помогли. Теперь мы знали номер машины, да и водителя каждый из сидевших в засаде мог теперь опознать.
Я попросил учителя и учеников дать официальные показания следователю Фадееву. Вскоре после допроса дозорных Владимир Гордеевич зашел ко мне.
– Боевые ребята, правда?
– спросил я.
– Слишком, - вздохнул следователь.
– А если бы этого Костю не кулаком, а монтировкой?..
– Да, я уж им прочел тут нотацию.
Фадеев рассказал, что позвонил во все три городских автохозяйства. Машина оказалась с третьей автобазы.
– Водитель установлен?
– спросил я.
– Пикуль, Роман Егорович.
– Фадеев сделал паузу и добавил: - Из бригады Воронцова.
– Опять Воронцов!
– вырвалось у меня.
– Он, родимый, - усмехнулся Владимир Гордеевич.
– Когда будете допрашивать?
– Хотел сразу ехать на автобазу, да вот странная история... Наш любезный Пикуль Роман Егорович взял сегодня отпуск без содержания. На неделю. Отбыл в другой город на похороны родственника. Якобы...
– Ну зачем вы так, - покачал я головой.
– Может, он действительно уехал на похороны.
– То, что уехал, верно. А вот насчет похорон...
– Следователь махнул рукой.
– Оттягивают время. Видимо, Воронцов и его дружки надеются за эту неделю что-нибудь придумать.
– Не знаю, не знаю, Владимир Гордеевич... Во всяком случае, постарайтесь тщательно проверить показания ребят. А то, чего доброго, нафантазируют...
– Сейчас не зима, - улыбнулся Фадеев.
– Следы протекторов на земле наверняка сохранились.
– Он посмотрел на часы.
– Вот-вот подъедет эксперт. Отправимся на место с ребятами и Бабаевым...
Фадеев оказался прав: никто из родственников Пикуля не умирал.
Через два дня сам Пикуль был обнаружен у приятеля в деревне Курихино, что неподалеку от Зорянска. Там шофер пьянствовал с дружком, схоронившись в баньке. Работники милиции подождали, пока он проспится, придет в себя, а потом доставили его на допрос к следователю приводом: Пикуль демонстративно не хотел принимать повестку.
Я попросил Фадеева зайти ко мне сразу же после допроса, но неожиданно Владимир Гордеевич позвонил мне из своего кабинета.
– Захар Петрович, вот тут допрашиваемый хочет высказать вам свою жалобу на меня...
– Хорошо, сейчас зайду, - ответил я и направился в комнату следователя.
Заросший щетиной, синий от долгой пьянки, шофер сидел напротив Фадеева с мрачным лицом, скрестив руки на груди.
Я представился и спросил, какие у Пикуля претензии.
– Протестую, потому что меня затащили сюда незаконно, - начал он с гонором.
– Имею право не являться. А на меня милицию напустили...