Сигналы Вселенной. Планета трех солнц
Шрифт:
Повисла пауза. И когда она уже начала становиться гнетущей, вдруг вспыхнул экран монитора в кабине «Стрелы», и на нем появилось лицо Молодиновой:
Я — «Ласточка»… Что случилось, Навратил? Мы вызываем вас уже три часа!… Только что облетели вокруг Квинты. Нашли на ней только самые простейшие формы жизни. Слишком разреженная атмосфера непригодна для дыхания человека. На освещенной стороне планеты очень высокая температура, а на ночной стороне сильные морозы. Итак, Квинта не населена… Какова жизнь на Кварте? Есть
Навратил заставил себя улыбнуться:
Пока что мы установили, что высшие формы жизни на Кварте не исключены. Минуту назад спустились на воду в море и плывем к берегу. Видно, что он покрыт буйной растительностью. Что в ней скрывается, пока неизвестно.
Спасибо за сообщение. Возвращаемся на «Луч». До свидания на Кварте!
Их ждет хорошенький сюрприз! — вздохнул Навра — тил. — Единственной нашей надеждой теперь остается Кварта.
Действительно — единственной, потому что большая часть запасов уничтожена, — добавил Чан-су. — Думаю, продуктов нам хватит не более чем на два месяца.
Берег уже настолько приблизился, что стали видны детали. Над морем нависали дикие скалы, которые не давали возможности причалить. Над ними на широкой горной равнине росли низкие деревья с толстыми чешуйчатыми стволами и крупными листьями.
Покачиваясь на поплавках, «Стрела» медленно продвигалась вдоль берега. Грубер непрерывно измерял глубину ультразвуковым сонаром, чтобы ракетоплан мог вовремя обойти подводные скалы и отмели.
Температура воздуха? — спросил Навратил.
Тридцать восемь градусов, — ответил Мадараш. — Зимы здесь не дождешься.
Уровень радиоактивности невысокий, — объявила Сво — зилова, не поднимая головы от экрана детектора.
А как вода в море?
По предварительным данным содержит те же соли, как и морская вода на Земле, но имеет немного больший удельный вес, — возможно, за счет тяжелого водорода.
Это было бы для нас очень выгодно… А анализ воздуха, Северсон?
До сих пор я не нашел никаких следов ядовитых примесей.
Несмотря на это, будет лучше, если мы выйдем на берег в скафандрах. Исследование следует повторить несколько раз. Береженого — бог бережет! Мы в незнакомой среде и не знаем…
Смотрите, смотрите! — внезапно воскликнул Мадараш, размахивая только что проявленной кинопленкой. — Это кадры неосвещенного полушария Кварты.
Но на них нет ничего особенного! — разочарованно сказал Северсон, просмотрев снимки.
Вы говорите — нет? А посмотрите через лупу!
Свет! — удивленно воскликнула Свозилова. — Бесспорно, этот свет зажжен мыслящими созданиями! Я всегда говорила, что здесь мы найдем людей…
Только не спешите так, девушка! — улыбнулся Нав — ратил. — Пока я с ними не поговорю, — не поверю. Для ученых всегда должно
Алена нахмурилась:
Вечно вы испортите человеку радость!… Ну, тогда подождем и увидим, кто был прав… Вот только соберем вертолет.
Она не успела договорить, как «Стрела» вдруг рванулась и помчалась вперед так, что поплавки едва касались воды.
Что случилось? Почему вы прибавили скорость? — крикнул Мадараш Краусу.
Посмотрите направо, — мрачно отозвался тот. — Видите островок? Мы на него чуть не налетели. Вынырнул прямо перед ракетопланом.
Навратил взял бинокль и стал внимательно рассматривать черный предмет.
Кажется, это не островок, а спина какой-то огромной рыбы. Затормозите.
Может, и так, но встреча с этим чудовищем тоже была бы не из приятных.
Живой островок быстро удалялся, затем исчез под водой.
Наверное, весело здесь будет, если так красиво начинается, — мрачно пошутил Навратил. — Во всяком случае, изучение жизни квартянского моря оставим на потом, когда немного осмотримся. А сейчас, Краус, кратчайшим путем к суше!
— Верно, — согласился профессор Мадараш, самый рассудительный участник экспедиции. — Восемь лет прожили без твердой почвы под ногами, пора уже и встать где-нибудь на якорь.
Лаборатория доктора Заяца на братиславской Петржал — ке, как никогда, полна движения и шума. В самой просторной комнате группа инженеров под руководством знаменитого ученого заканчивает монтировать удивительный аппарат, похожий и на атомный реактор, и на циклотрон для ускорения заряженных частиц атомов.
Доктор Заяц в последний раз проверяет аппаратуру. Все в порядке.
Напряжение! — командует он дрожащим от волнения голосом и впивается взглядом в контрольные экраны. — Сто двадцать тысяч… сто восемьдесят тысяч… двести тысяч… — шепчет он, и его глаза сияют. — Стоп!
Доктор Заяц направляется к квадратной металлической пластине, закрепленной над конструкцией, не спеша вытаскивает из кармана свинцовый шарик величиной с теннисный мяч, несколько секунд держит его над аппаратом и выпускает.
Шарик будто потерял свой вес. Он снижается медленно, как мыльный пузырь.
Ура-а-а! — раздается в лаборатории. А доктор Заяц бежит к видеофону и быстро набирает номер.
Всемирная Академия?… Прошу академика Хотенко — ва!
Ну, какие новости? — появляется на экране лицо академика. — По выражению ваших глаз вижу, что неплохие.
Да. Взрыв атомной бомбы в Африке направил меня на верный путь. Я все время ломал себе голову, почему это мой гравиметр так сильно реагировал на взрыв. И вот у меня возникла идея… А впрочем, это слишком сложная вещь. Расскажу позже.