Сила инстинкта. Часть 1
Шрифт:
Кудасов отложил в сторону трость и потер виски.
– Так, стоп. Я ничего не понимаю. Извольте толком объяснить, что здесь произошло. Хотя нет, лучше поступим по-другому. Я хочу допросить каждого по отдельности и записать показания. Надеюсь, Валентин Сергеевич, вы против этого возражать не будете?
Он посмотрел на сыщика.
– Никак нет, ваше высокородие. Более того, я сам хотел бы кое-что уточнить. Поэтому желаю присутствовать.
– Не имею ничего против. Дело очень странное. Но ничего, будем разбираться. А сейчас посмотрим место убийства.
Разбиралось следствие долго, больше трех часов. Все это время полиция находилась в доме и осматривала
Первое, что привлекло внимание следствия, было распахнутое настежь окно. Однако во дворе, на земле, никаких следов не имелось. А они должны были остаться, если убийца проник в кабинет именно таким способом. Петр Петрович божился, что, когда уходил и оставил вымогателя одного, окно было заперто. Получалось, что окно открыл либо убитый, либо убийца. Зачем это понадобилось делать Хавинскому, было решительно непонятно. Как непонятно и то, зачем его открыл убийца, если он через него не входил. Тогда получалось, что он вошел через дверь, минуя гостиную. Но там было много людей, и пройти незамеченным никому бы не удалось. Конечно, имелся определенный промежуток времени, когда там никого не было, но подгадать такой момент едва ли было возможно.
Да и потом, откуда убийца мог знать, что Островский уйдет и Хавинский останется в кабинете один? Если бы таинственный преступник вошел и увидел двоих человек, как бы он поступил? Убил бы обоих, или же не тронул никого? А может, он потому и пошел на убийство, заранее зная, что в кабинете кроме шантажиста в этот момент никого не будет? В общем, сплошные загадки.
Что касается Кудасова, то он имел свою точку зрения относительно происшедшего. Он уверял, что все обстояло не так таинственно, как это хотели преподнести. По его мнению, виновником преступления являлся сам хозяин дома. В порыве гнева он зарезал своего врага, после чего бросил окровавленный нож и открыл окно, как будто убийца проник в кабинет со двора. Учитывая, что никаких следов снаружи не нашли, это выглядело вполне правдоподобно. Потом Петр Петрович, как ни в чем не бывало, поднимается к своей дочке, справляется о ее здоровье, далее заходит в свою комнату, берет из сейфа деньги и возвращается туда, где лежит умертвленный им же шантажист. Ну, а дальше поднимает шум, выбегает на террасу, все как положено. В этом случае никаких нестыковок нет, все выглядит довольно просто и логично. Мотив для убийства имелся более чем весомый, так что сомнений в причастности хозяина дома нет и быть не может.
Надо отдать должное Петру Петровичу. Даже после предъявленного ему обвинения (неофициального, конечно), держался он мужественно. Не кричал, не доказывал свою невиновность, не бравировал. Он сидел в кресле, положив руки на подлокотники, и только глубокая печаль на его лице выражала то, что творилось у него в душе. На предложение Ивана Леопольдовича самолично во всем признаться и тем самым облегчить свою участь, он только повторял, что никого не убивал и сознаваться ему не в чем.
– Подумайте, ведь вы ведь человек далеко неглупый и весьма прагматичный, –
Марго пыталась защитить отца, но ее нелепые доводы вроде того, что папенька не такой человек чтобы убить, пусть даже и нехорошего человека, никакого действия, естественно, не возымели. Андрей Александрович же, хоть и обещал, что за юридической помощью дело не станет, предательски молчал, понимая всю безвыходность ситуации.
– Поймите, – продолжал статский советник, – я вас не осуждаю. Я немного знал убитого, и могу сказать, это был отъявленнейший мерзавец. Не думаю, что кто-то заплачет на его могиле. Будь моя воля, я бы вам руку пожал за то, что избавили общество от такого опасного человека, но долг требует, чтобы я арестовал убийцу. А убийца это вы, ну сознайтесь хоть сейчас.
На что Петр Петрович ответил:
– Я не хочу больше говорить. Если желаете, ведите меня в тюрьму. Я устал вам твердить одно и то же, вы ведь не верите ни одному моему слову. Я устал. Одного прошу – дайте мне покоя.
И закрыл лицо руками.
У Антона, который сидел рядом, сердце сжалось от этой картины. Он видел не крупного промышленника, миллионщика и нового Савву Морозова, а уставшего и раздавленного человека, против которого ополчился весь мир. Боже, как же он изменился всего за одни только сутки.
Все улики против Островского, да. Но кто хорошо его знал, нипочем бы не поверил в его виновность. И дело не в том, что само преступление выглядело чересчур глупым, и решись тот убить, сделал бы это по-другому, позаботившись о том, чтобы замести следы. Они бы подтвердили, что обвиняемый Кудасовым человек ничего не делал в состоянии аффекта. Если бы он давал волю своим эмоциям, то не был бы влиятельным в городе финансистом, каким является на сегодняшний день. Такие люди все просчитывают, продумывают наперед.
После долгих допросов выяснилось следующее: Марго все время просидела в комнате, ссылаясь на плохое самочувствие. Поднялась она туда сразу после ссоры с женихом и там оставалась. Здесь все понятно.
Илья Ильич находился в коридоре второго этажа и читал газету. Когда Марго выпроводила его и заявила, что желает побыть одна, он присел на диван, разместившись возле дверей ее комнаты. На вопрос, не лучше ли было проследовать в гостиную и остаться там, он ответил: нет, не лучше. Вдруг девушка передумает и все-таки пустит его? Ведь настроение красавиц так переменчиво и так непредсказуемо.
Андрей Александрович, когда произошло убийство, находился в беседке с Антоном и графом. Сначала показалось, что невиновность этих троих не подлежит сомнению, но после уточнения деталей возникли вопросы. Да, они действительно были вместе, но был период, когда в беседке оставались только двое.
Ковров закашлялся от предложенной ему сигары и отлучался в комнату, чтобы принести свою. Отсутствовал минут пять, и это показалось подозрительным. Он сообщил, что прошел через пустую гостиную на лестницу, а оттуда на второй этаж, где его великодушно разместил Петр Петрович. Сигара была во внутреннем кармане пальто. Он взял ее и собирался покинуть комнату, как почувствовал приступ боли в боку, куда был ранен. Пришлось посидеть на кровати и подождать, пока не пройдет. Так же Антон подтвердил, что видел Илью Ремизова, сидящего в кресле на втором этаже.