Сила не по рангу
Шрифт:
Короче, кругом враги.
— Прошу прощения, ваша светлость, — двое слуг с фонариками попросили меня переместиться, чтобы они могли осмотреть пространство под столами. Столики были задрапированы тканью, доходившей до самого пола.
Я как раз подумывал, не припрятать ли браслет в складках такой драпировки, но тут, как назло, передо мной возник Лева.
— Мне удалось добиться второго танца за сегодняшний вечер! — Он схватил меня за руку и принялся энергично трясти. — Благодарю, Алексей Иоаннович! Вы вселили в меня веру…
Я рассеянно улыбнулся,
— Рад, что смог помочь, — кивнул я.
— С меня обед, ваша светлость. Это не обсуждается. В знак моей признательности и дружбы.
— С удовольствием приму приглашение, — отозвался я. — Мне показалось, что Виктория Дмитриевна будет не против освежиться бокалом «беллини»…
— Откуда вы…
Я многозначительно посмотрел на парня, и тот осекся. На самом деле я выдал первое, что пришло мне в голову. Но не отшивать же парнишку так грубо, тем более, что он был едва ли не единственным в этом зале, кто, кажется, и правда мне симпатизировал.
— Значит, «беллини»… Я закажу для ее высочества.
Я по-товарищески похлопал его по плечу и наградил ободряющей улыбкой. Лева ушел искать официанта или же напрямую направился в бар — я не заметил, потеряв его из виду. А вот мне следовало найти укромное место, чтобы сбросить подклад, и сделать это так, чтобы этого не заметили глазастые гости.
Был соблазн воспользоваться старым заклинанием, которому меня научил мастер Ридиус — некромант, с которым мы некогда работали в Ордене. Он не был членом нашего братства, но нередко принимал участие в рейдах и здорово натаскивал наших новичков. Мастер Ридиус называл заклинание «Проклятием рассеянности», и оно принадлежало к области психической магии.
Суть заключалась в том, чтобы прицельно сбить концентрацию у противника. То есть создать вокруг него такие вибрации энергии, чтобы его сознание постоянно реагировало на них, а это, в свою очередь, не давало человеку сконцентрироваться.
Как и любое заклинание, «Проклятие рассеянности» можно было дорабатывать и масштабировать. И в теории я мог аккуратно применить его на нескольких целях одновременно, вызвав у гостей и слуг краткосрочный приступ забывчивости. Да, такой финт потребует больше эфира и придется потратить частичку энергии Искажения из внутренних резервов. Но это лучше, чем объяснять, откуда у меня в кармане взялась фамильная драгоценность Салтыковых.
— Да куда же он запропастился? — ворчал и кряхтел за моей спиной лакей, шаривший под очередной скатертью. — Должен же сверкать, а не видно ни зги…
Я отделил от запаса частичку сил Искажения и преобразовал ее в эфир. Вся психическая магия работала только на эфире — то есть на личной силе мага. А мне сейчас предстояло пусть на короткое время, но сбить концентрацию у людей, которых с детства учили противостоять подобным нападкам. Придется попотеть и действовать осторожно, чтобы никто ничего не заподозрил.
— Прошу прощения, — громче, чем следовало,
Ах ты собака сутулая! Провокатор хренов.
Впрочем, предложение Павловича было встречено тихим возмущением. Дамы прижимали сумочки к груди, словно детей, и явно не собирались делиться с окружающими их содержимым. Оно и понятно. Предложение было полнейшей чушью.
Но я начал убеждаться, что именно Павел Дмитриевич приложил руку к этой пропаже. Хотел унизить меня публично, да?
Сейчас и посмотрим, кто посмеется последним.
Сделав вид, что соглашался с возмущением какой-то девицы и даже покивав для острастки, я принялся творить легкие вибрации. Практически не ощутимые, совершенно невидимые глазу, они были словно звуки, не входящие в спектр восприятия человеческого уха. Звук вроде бы и есть, даже тело на него реагирует, но ты его не слышишь. Так и с эфирными колебаниями.
Я работал предельно внимательно и аккуратно, чтобы ни один одаренный не заподозрил магии. Вообще-то в общественных местах ею было запрещено пользоваться, но поди поймай меня за руку.
Специально переместившись к столпившимся у столиков людям, я смешался с гостями. Слуги работали рядышком, и гости как раз отошли, чтобы не мешать поискам. Елена Салтыкова, кажется, и правда не была в курсе подставы: девушка нервно теребила запястье и кусала губы, представляя, какие кары ожидали ее в случае утраты реликвии.
Павел Дмитриевич с сестрами стояли здесь же, напряженно ожидая завершения поисков. Лева как раз принес «беллини» для Виктории. И, судя по улыбке девушки, с коктейлем он угадал.
— Ой, что-то мне шампанское в голову ударило, — проговорила стоявшая рядом со мной Голицына. — Нужно сделать паузу.
— Волшебная сила пузырьков, — беззаботно отозвалась княжна Гагарина и демонстративно сделала глоток игристого. Но затем поставила бокал на место. — Хотя ты права, Алла. Кажется, шампанское сегодня и правда коварное…
Дело было не в игристом. Нормальное там шампанское. Просто мои вибрации вызывали легкую расфокусировку сознания. Ровно для того, чтобы заставить человека сосредоточиться на собственных ощущениях, игнорируя окружающую действительность. Головокружение — идеальная маскировка.
Гагарина хотела было снова взяться за бокал, но оступилась и тихо вскрикнула. Павел Дмитриевич обернулся к ней и рефлекторно бросился на помощь.
Это был мой момент!
Я подхватил девушку одной рукой, одновременно слегка подтолкнув ее в сторону князя крови. А вторую, что была уже наготове, поместил ей за спину, мимо юбок ее пышного платья, словно хотел поддержать падавшую даму. Одно едва заметное движение — и браслет соскользнул из моей ладони в карман Павла Дмитриевича ровно в тот момент, когда Гагарина оказалась в его объятиях.