Сила позитивного мышления
Шрифт:
Уильям Джеймс, один из величайших ученых Америки, всю жизнь посвятивший научным исследованиям, сказал, что рад был узнать, что человеческий мозг является всего лишь промежуточным этапом существования души и что разум, как теперь установлено, в конце концов покинет мозг, что позволит его обладателю (душе) проникнуть с целью познания в неизведанные области. По мере того, как наша духовная сущность развивается здесь, на Земле, и мы взрослеем и набираемся опыта, мы начинаем более сознательно относиться к этому окружающему нас огромному миру, и когда мы
Еврипид, один из величайших мыслителей древнего мира, был убежден в том, что следующая фаза жизни будет иметь бесконечно большую важность. Сократ придерживался той. же концепции. Он сказал одну очень утешительную фразу: «Никакое зло не может случиться с хорошим человеком ни в этой жизни, ни в будущей».
Натали Калмус, научный эксперт в области кинопромышленности, рассказывает о смерти своей сестры. Следующий отчет, представленный этой ученой женщиной, появился в журнале «Гайдпостс».
Натали Калмус цитирует слова своей умирающей сестры: «Натали, обещай мне, что ты не позволишь им давать мне какие бы то ни было лекарства. Я понимаю, они стараются помочь и облегчить мои страдания, но я хочу сознательно пройти через каждое ощущение. Я убеждена, что смерть будет чем-то прекрасным».
«Я обещала ей это, — пишет Натали. — Позднее, оставшись одна, я плакала, думая о ее мужестве. Потом, ворочаясь всю ночь в постели, я поняла: то, что я считала горем, для моей сестры превращалось в триумф.
Спустя десять дней, когда конец был уже близок, я часами сидела у ее постели. Мы говорили о многом, и я все время поражалась ее спокойной искренней вере в вечную жизнь. Ни разу физические мучения не сломили ее духовных сил. Это было что-то такое, чего врачи просто не приняли в расчет.
«Боже милосердный и добрый, сохрани мой разум ясным и дай мне покой», — еле слышно шептала она снова и снова в эти последние дни.
Мы очень долго говорили, и мне показалось, что она стала медленно погружаться в сон. Я тихонько вышла, поручив ее заботам сиделки, и пошла немного отдохнуть. Но через несколько минут услышала голос сестры, звавшей меня. Я поспешно вернулась в ее комнату. Она умирала.
Я присела к ней на кровать и взяла ее за руку. Рука была горячей как огонь. Затем она приподнялась в постели почти в сидячее положение.
«Натали, — сказала она, — как их много! Я вижу Фреда… и Руфь… что она здесь делает? А… понимаю!»
И тут через меня словно ударило током. Она назвала Руфь. Руфь была ее двоюродной сестрой, которая неожиданно умерла за неделю до этого. Но Элеанор не сказала моей сестре о внезапной кончине Руфи.
Холодный озноб раз за разом пробегал по моему позвоночнику. Я чувствовала, что нахожусь на грани какого-то великого, почти пугающего знания. Она прошептала имя Руфи. Ее голос был удивительно ясным: «Все там перемешалось. Их так много!» Внезапно она вытянула вперед руки в таком радостном порыве, как будто приветствовала меня. «Я поднимаюсь…» — сказала она.
Затем она обняла
Когда я положила ее голову обратно на подушку, на ее лице была мягкая спокойная улыбка. Каштановые волосы разметались по подушке. Я вытащила из вазы цветок и положила его на прядь ее волос. Теперь она, маленькая, хрупкая, с этими волнистыми волосами и белым цветком, с мягкой улыбкой на устах уже навсегда стала похожа на школьницу».
Упоминание умирающей девушкой ее кузины Руфи и тот очевидный факт, что она видела ее отчетливо, — это как раз тот феномен, который повторяется снова и снова в предоставляемых моему вниманию
случаях. И этот феномен так часто повторяется и имеет такие схожие характеристики, описываемые столь многими людьми, что все они представляют весьма существенное подтверждение того, что люди, чьи имена называют умирающие и чьи лица они видят, действительно присутствуют рядом с ними.
Но где же они? В каком они состоянии? Какого рода телесную оболочку они имеют? Это очень сложные вопросы. Идея о другом измерении является, вероятно, наиболее приемлемой, но, может быть, правильнее было бы верить в то, что они живут в цикле другой частоты.
Вы не сможете ничего разглядеть сквозь лопасти электрического вентилятора, когда они находятся в неподвижном состоянии. Но когда эти лопасти вращаются на огромной скорости, они кажутся прозрачными. На более высокой частоте или в том состоянии, в котором пребывают любимые нами усопшие, непостижимые свойства Вселенной могут открыться взору того, кто отбывает в этот таинственный мир. Бывают особые, сильные моменты и в нашей земной жизни, когда вполне возможно, что мы вступаем, по крайней мере в какой-то степени, в эту более высокую частоту.
Роберт Ингерсолл выражает эту великую истину в одной из самых прекрасных строк в английской литературе: «Во мраке смерти надежда видит звезду, а чуткое ухо любви улавливает шелест крыла».
Один известный невропатолог рассказывает о человеке, находившемся на пороге смерти. Умирающий поднял глаза на врача, сидевшего у его постели, и начал перечислять имена, которые врач записал. Этот врач лично не был знаком ни с одним из тех людей, имена которых были названы. И позже он спросил у дочери этого человека: «Кто эти люди? Ваш отец называл их так, как будто их видел». «Это все наши родственники, — ответила она, — которые уже давным-давно умерли».
Врач сказал, что он верит в то, что его пациент действительно видел их.
Я часто бывал в доме моих друзей, м-ра и м-с Уильям Сейдж, живших в Нью-Джерси. М-р Сейдж, которого жена называла Уиллом, умер первым. А через несколько лет, когда м-с Сейдж находилась на своем смертном одре, на ее лице появилось удивительное выражение, оно осветилось восхитительной улыбкой, и она сказала: «Боже мой, да ведь это Уилл». В том. что она его увидела, у людей, находившихся возле нее, не было ни малейшего сомнения.