Сила ведлов
Шрифт:
Озеро, на берегах которого ему случалось побывать, оказалось намного глубже, чем в его времена, но ненамного больше, что и понятно, ведь оно лежало в глубокой котловине, а вот река Иордан поразила его своей непомерной шириной и полноводностью, как и тем, что в неё впадало множество речек.
Прогрессоры не стали приземляться и знакомиться с аборигенами здешних мест. Перед Митяем не стояла такая задача. В первую очередь его интересовали природа и климат Земли обетованной, и он с первых же минут увидел то, что привело его в полный восторг, — влажный, то есть напоенный влагой в виде полноводных рек, субтропический рай без мамонтов, слонов, мастодонтов и носорогов, но в то же время и без непролазных джунглей, эдакую вечнозелёную, холмистую лесостепь. Когда же они полетели в сторону Сирийской пустыни, то Митяй и вовсе завопил от восторга, так как увидел не её, а самые настоящие пампасы с десятками озёр.
Пролетев в направлении междуречья Тигра и Евфрата ещё сотню километров и не обнаружив песков, велел Тимофею повернуть на юг. Вскоре они подлетели к
Посередине озера находился необитаемый остров, на котором лётчики, хорошенько прочесав окрестности, и заночевали. Все далёкие уже ведлы, кто хотел, могли видеть и даже слышать, как Митяй проводил аэрофотосъёмку местности, заставляя Тимофея строго выдерживать заданный ему курс и высоту полёта. Вечером они общались с друзьями и вместе радовались первым находкам. В первый же день исследователи насчитали почти шесть тысяч первобытных охотников. Все последующие десять дней, летая от Пальмиры до Красного моря и дельты Нила, Митяй снова и снова убеждался, что двадцать тысяч лет назад, несмотря на то что уровень Мирового океана был метров на пять ниже — Босфор ведь они проходили, полностью подняв к днищу подводные крылья, да и Керченский пролив был заметно уже, и только уровень Каспия, наоборот, был метров на десять выше, — пустыни ещё не обезобразили прекрасный лик Матушки-Земли. Это произошло и может снова произойти в течение ближайших десяти тысяч лет. Подумав о таком сроке, Митяй невольно засмеялся и сказал повернувшемуся к нему Тимохе:
— Это я так, о своём, о девичьем, вспомнил, Тимка. Впрочем, дружище, тем, о чём я вспомнил, придётся заниматься нашим с тобой потомкам. Ладно, летим в Хайфу.
Тимофей тут же поинтересовался:
— И чем же им придётся заниматься, Митяй Олегович?
— Экологией, друг мой, экологией, — усмехнувшись, ответил Митяй. — Им нужно будет каждый день следить за тем, чтобы в тех краях, куда мы вскоре полетим, не исчезло ни одно деревце и чтобы Африка не превратилась в пустыню. Тогда и здешние края навсегда останутся зелёными, а вслед за ними пустыня не придёт в Среднюю Азию и не пойдёт гулять дальше, по Китаю, Монголии и даже Северной Америке. Тимофей удивлённо воскликнул:
— Митяй, это кто же в Африке на деревья покушается? Мне помнится, что и до того, как ты пришёл к нам, мы почти никогда деревьев не рубили. Одни только сучья для костра собирали да те коряги, что река прибивала к берегу.
Кивнув, Митяй с хитрой улыбкой ответил:
— Тимка, я не стану выдвигать огульных обвинений. Давай сначала доберёмся до места, а там уже разберёмся, кто он, тот негодяй, который Сахару в пустыню превратил. Выявим ворога и зададим ему хорошую трёпку.
Вскоре они прилетели в порт и увидели, что там, преимущественно методом каменной охоты, народу ведь толклось на берегу целая дивизия, уже стояли сотни две каменных коробок довольно-таки роскошных вилл, причём по типичному южному проекту и бережно сохраняя растительный покров. Километрах в пятнадцати от берега, в месте слияния двух речек, был построен довольно-таки большой пруд-накопитель с плотиной высотой в четыре метра и пологим каменным лотком для стока воды. Рыба, если это форель или лосось, пройдёт запросто, а рядом с ним второй водосброс для нории и длинный акведук для подачи воды в громадное напорное водохранилище, из которого та потечёт по акведукам и арыкам в сады, прудики, фонтаны и каменные виллы жителей этого прелестного приморского городка. Таким уж его спроектировали, и даже, более того, без малого семь сотен местных жителей уже примкнули к народу Говорящих Камней. Всего Митяй и его друзья насчитали в обследованной с воздуха части Малой Азии порядка семидесяти тысяч охотников, причём одних только южных аларов. Черноволосые дарги, о которых местные жители отзывались довольно неплохо, жили значительно севернее. Тем не менее Митяй счёл такую плотность населения едва ли не самой высокой. Он не спешил раскрывать всех своих секретов и догадок даже жене, боясь что-нибудь сглазить. Тем более он не рассказывал о них друзьям и после большого совещания с князьями, на котором лишь усмехался, когда те призывали оставить здесь чуть ли не сотню супершишиг, властным жестом заставил всех замолчать и с лёгкой улыбкой, но очень строго сказал:
— Здесь съедут на берег всего восемь машин и их команды, которые, кроме этого, заложат ещё семь городов. Вот карта с указанием тех мест, где они должны стоять. Ещё две машины съедут на берег поблизости. Одна вот в этом месте, где мы сделаем остановку на несколько дней и расширим русло речки, впадающей в оба моря, чтобы соединить Красное и Средиземное моря широким и глубоким судоходным каналом, а вторая немного выше по течению Нила, но я вовсе не требую, чтобы вы использовали мои названия. Когда мне понадобится отметить какое-то место особо, я сам об этом скажу, а потому можете называть реки, горы, моря и тем более города так, как вы захотите.
Антон тут же воскликнул:
— Митяй, тогда пусть это море, которое ты называешь Средиземным, называется
Все остальные князья и главные ведлы согласно закивали, и Митяй с улыбкой сказал:
— Твоё предложение поддержано единогласно, Антон. Так, продолжаем наше совещание. Вверх по Нилу отправится ещё шесть супершишиг. Где эти команды будут закладывать города, я сейчас вам не скажу, но люди вдоль этой реки точно живут. Мы, как только проложим канал и облицуем его берега камнем, отправимся к нашему следующему пункту остановки. Вообще-то я даже и не думал об этом канале, ребята, но, когда увидел, что там ведлам работы всего на три-четыре недели, у меня сразу же руки зачесались прорыть его. Антон, после того, как мы высадимся в Тунисе, три корабля вернутся домой, наша эскадра разделится. Шесть кораблей с половиной машин и людей поплывут через Гибралтарский пролив в Атлантический океан и потом вдоль берега Африки к мысу Доброй Надежды, а шесть — через Суэцкий канал в Красное море и выйдут в Индийский океан. Думаю, сомалийцы ещё не начали там шалить. Время от времени вы будете совершать облёты берега на гидросамолётах и вертолётах. Мы поделим их поровну. Два гидросамолёта и четыре вертолёта нам, а четыре гидросамолёта и два вертолёта вам. Итого у каждой группы кораблей будет по два гидросамолёта и одному вертолёту. Как только заметите с воздуха, что внизу есть люди, приставайте к берегу и немедленно направляйте к ним отряды ведлов-прогрессоров и помните, одна машина на каждые десять тысяч человек местного населения. Не забывайте о том, что нам ещё дальше плыть, в Индию, Юго-Восточную Азию и Китай. Как только будут заканчиваться харчи, быстро высаживайте на берег охотников или ловите рыбу. И вот ещё что: вам троим, парни, — Митяй улыбнулся капитанам грузовых Митяев, — придётся помотаться. Вам ведь теперь предстоит время от времени доставлять нам морем припасы, горючее и технику. А мы не спеша будем пересекать Африку с севера на юг. С чувством, с толком, с расстановкой. Вам тоже особенно некуда торопиться. Так что на берег высаживайтесь всей толпой и, пока то да сё, стройте портовые города, такие, как вы построили здесь. Пригодятся.
На следующее утро они вышли в море и через пару часов встали на якорь возле Порт-Саида. Как и в Хайфе, в том месте, где возле берега было поглубже, они первым же делом возвели своей ведловской силой большую набережную с широкими длинными причалами. Камней на дне моря хватало. Этим они занимались трое суток, после чего выкатили на берег половину супершишиг.
Со стороны Синайского полуострова рек, лиманов и озер не было, зато со стороны Нила ими была усеяна вся дельта этой самой большой реки Африканского континента. Митяй собрал ведлов на только что построенной портовой площади, и они провели совместное ведлование, в ходе которого сначала под его руководством был изготовлен макетный план местности, а затем произведена тренировка, и они вырыли начало Суэцкого канала длиной в пятьдесят метров. После этого уже никому не были нужны никакие подсказки. Всем всё сразу же стало ясно, и народ, рассевшись по супершишигам, поехал на трассу канала. Первая машина доехала до самого Суэца, а последняя лишь подъехала к тому месту, где канал должен открыть дорогу из моря Ирины в Индийский океан. Больше всего машин и народу, почти по четыре тысячи ведлов, собрались в двух местах, где рукава Нила впадали в два довольно больших озера. Именно там великая каменная охота и началась, но на этот раз ведлы, подойдя к озёрам, опустившись на корточки и засунув в воду ладони, принялись звать камни от первого, второго, третьего и даже четвёртого порога Нила, причём большие, и те, откликнувшись, пошли.
Разумеется, ведлы не стремились к тому, чтобы зацепить как можно больше камней. Каждый отправлял в путь не более пяти, а потому камни двигались с большой скоростью, примерно в двести километров в час, придерживаясь середины реки. Огромным нильским крокодилам, которые в те времена достигали в длину даже до шестнадцати метров и весили по четыре с половиной тонны, пришлось волей-неволей уступать им дорогу, так как ничего хорошего встреча с каменным бегемотом, плывущим в воде над самым дном с огромной скоростью, не принесла бы. Ведловали путешественники играючи, ведь не на себе же они пёрли камни, а влекли их вниз за счёт немереной силы Матери-Земли, которая давно уже поверила в мудрые решения ведлов, и потому никто даже не вспотел. Они перебрасывались шутками, с азартом обгоняя камни друг друга, как на автогонках, по ходу дела перекусывали, делали различные упражнения для разминки, и вообще по ним не было заметно, что они вкалывают от всей души. Митяй, как всегда, работал ударно и вёл сразу четыре группы камней от каждого из нильских порогов, которые очень быстро сделались проходимыми для судов, правда, только в среднем течении реки. В каждой его группе насчитывалось по тридцать камней, и они были лидерами заплыва во всех четырёх пелотонах.
Соревноваться с ним мог один только Игнат. У одного на глазах были надеты бриллиантовые, а у другого рубиновые очки, и оба соревновались очень азартно, но правил не нарушали и камни с трассы не выбивали. Игнат, пристроившийся в хвост всем четырём группам камней, плывущим клином, попросту свиньёй, как тевтонские рыцари, какое-то время выжидал, а затем все его камни — их всё же было поменьше, по двадцать четыре в каждой группе, — стремительно взмыли вверх, вылетели из воды и, вздымая тучи брызг, эффектным прыжком обогнали все четыре Митяевы команды, после чего помчались вперёд. Митяю уже ничего не оставалось, как пожать другу руку и сказать: