Сильнодействующее средство
Шрифт:
— Послушай меня, — успокаивал Сэнди, — ты, конечно, расстроен, и не без оснований. Но не позволяй ей сломать себе хребет. Сейчас мы съедим твой любимый чили, а потом прокатимся вдоль океана.
Старик кивнул.
Сэнди сделал знак официанту. Неопрятный вид Рейвена-старшего вызвал у того неодобрительную гримасу.
Сэнди смотрел, как отец машинально поглощает еду — просто орудует вилкой, без всякого выражения. Перед ним был сломленный человек.
Теперь у него появился мощный стимул позвонить Рошель Таубман.
Не
Удивительно, но Сэнди был возбужден сильнее отца. Он всю ночь крутился и вертелся, обдумывая, что скажет Рошель, когда до нее доберется. Если, конечно, она пожелает с ним разговаривать.
Утром он вышел на кухню и сделал себе кофе. Неожиданно в дверях возник отец в банном халате.
— Эй, а ты что здесь делаешь? — удивился он. — Тебя лаборатория давно ждет!
— Знаю, пап, но я вчера так распсиховался, что решил домой не ехать. Так что, если одолжишь мне рубашку и бритву, я тотчас удалюсь. Ты сам-то как? Справишься один?
— Сынок, я с самого рождения один справляюсь. Можешь мне поверить. Прошлое оставим позади, сегодня начинается новая жизнь. Помнишь, как в «Обмане»: «У меня всегда было отличное чувство завтрашнего дня». Так что прямо сейчас засяду за телефон.
Сэнди оптимизм отца показался натужным, но он хотя бы убедился, что тот сможет справиться с каждодневной рутиной.
Он быстро побрился, причесал волосы и сбрызнул их лаком. Перед уходом перебросился с отцом еще парой фраз и пообещал днем позвонить.
Ночью, в раздумьях, Сэнди никак не мог решить, попросить ли Рошель о встрече заранее. Но он побоялся, что таким образом даст ей возможность увильнуть от встречи, сославшись на занятость. Скорее всего, она любезным тоном попросит его перезвонить в другой день.
Нет, решил он. Лучше отправиться прямиком на студию и потребовать, чтобы охранник доложил о его приходе. Она, конечно, и тогда сможет отказать во встрече, но Сэнди почему-то был уверен, что появление собственной персоной придаст его просьбе дополнительный вес.
И тогда он посмотрит ей в глаза и скажет все, что собирается сказать.
Правда, что именно — он еще не придумал.
45
Изабель
Вот и настал торжественный вечер.
По этому случаю Реймонд да Коста облачился в смокинг, купленный со скидкой еще в Америке. Дочь не сумела сделать выбор между голубой тафтой и шелком персикового оттенка и потому, по настоянию Реймонда, купила оба платья. Сегодня, когда метаться уже было дальше некуда, Изабель прибегла к фундаментальному научному методу — бросила монетку. Жребий пал на голубое платье.
Актовый зал университета был полон знаменитостей. Все — разодетые, при наградах
Многие прославленные гости невольно отмечали, насколько сегодняшняя лауреатка похожа на симпатичную школьницу. Она еще не открыла рта, а все уже были в плену ее юного обаяния.
Официально девушку представлял профессор Де Роза. И голос, и жесты его были исполнены восхищения. Он превозносил достижения Изабель до небес и напоминал «взрослым» гостям, что поскольку наука не ведает национальных границ, то и возраст ученого не имеет значения. Важно, чего он достиг.
После этого профессор углубился в детали, расписывая, какую выдающуюся работу проделала Изабель, заставив даже самых маститых физиков пересмотреть свое отношение к проблеме «пятой силы».
Потом, с красочными эпитетами и восторженными восклицаниями, он представил публике лауреата премии этого года, «нашу почетную гостью», как он выразился.
Под аплодисменты восхищенного зала Изабель грациозно приблизилась к кафедре. Фотокамеры вспыхивали, как праздничный салют. Профессор Де Роза с жаром пожал руку девушки, расцеловал в обе щеки и вручил ей почетный знак и конверт с денежной премией, после чего вернулся на свое место, оставив Изабель одну в свете юпитеров.
Она отложила призы в сторонку и приготовилась говорить. Ко всеобщему удивлению, у девушки не оказалось в руках ни листов бумаги, ни хотя бы нескольких карточек.
С восхитительным достоинством она улыбалась гостям, обводя взором зал и легонько кланяясь в благодарность за радушный прием.
Она начала говорить. Зал моментально стих.
— Многоуважаемые коллеги, достопочтенные гости. Позвольте выразить свою признательность за высокую награду, которой меня удостоили и которую я, скорее всего, мало заслуживаю…
Изабель говорила по-итальянски. В первый момент зал решил, что она механически зазубрила итальянские слова в знак учтивости по отношению к стране, оценившей ее заслуги. Но очень скоро стало ясно, что Изабель свободно говорит на чужом языке.
Наверное, больше всех был поражен ее отец. Она читала ему черновик своей речи по-английски и ни словом не упомянула о том, что собирается произносить ее на иностранном языке.
Изабель отметила вклад в науку итальянских ученых прошлого и настоящего, в особенности Риты Леви-Монтальчини, двумя годами ранее удостоенной Нобелевской премии по медицине за исследование роли протеинов как фактора роста нервных клеток. Потом непринужденно перешла к истории самой премии Ферми.
В завершение девушка высказала свои соображения относительно моральных обязательств современного исследователя, который, как она выразилась, обязан «не только искать истину, но и делать ее достоянием всего общества».