Симфония проклятых
Шрифт:
— Меня уже тошнит от ожидания.
— Меня тоже, — сказал Паваротти. — Мы уверены, что маяк сработает? И мы сможем их отследить, куда бы они ни направились?
Восс не раз обсуждала эту тему с Чонси и Джошем. Спутниковый телефон помог бы им только в том случае, если бы Джош не просто позвонил, но и смог не прерывать связь. Для определения местоположения «Антуанетты» им требовалось устройство, которое обеспечило бы их непрерывным сигналом. Техники ФБР отмахнулись от их просьбы, заявив, что у них нет ничего такого, что удалось бы спрятать на борту корабля, причем чтобы Джош имел к нему быстрый доступ. И предложили
Потом Восс поговорила с приятелем, поставщиком снаряжения на Аляске, большую часть времени проводящим в удаленных от цивилизации, неприветливых местах, где от мобильных телефонов нет никакой пользы. Он рассказал ей о персональном радиомаяке, действующем на принципе, обратном принципу GPS. Он посылает аварийный сигнал, приняв который можно отследить его источник, как на суше, так и на море. Мысль о том, что парни из ФБР не имели понятия о существовании такого прибора, сводила Восс с ума. Это устройство известно широкой публике, но в ФБР о нем даже не слышали? И тогда она спросила себя, чего еще они не знают, что может в критический момент спасти ей жизнь?
— Он будет работать, — заверила она Паваротти.
Восс не видела причин рассказывать ему о том, что по-настоящему пугало ее, когда они обсуждали использование маяка. Существовала высокая вероятность, что как только Джош включит передатчик, его сигнал начнет вмешиваться в работу корабельных приборов, и тогда капитан станет искать его источник на борту «Антуанетты».
Восс сделала глоток «Пинаколады».
— Иди спать, я постою на вахте, — сказала она.
Паваротти не желал отступать.
— Не выйдет. Я поспал пару часов, теперь твоя очередь. Разбужу тебя на рассвете. Джошу не будет пользы, если ты…
— Ладно, я поняла, — перебила она. — Ты заткнешься, если я спущусь вниз и сделаю вид, что сплю?
— На некоторое время.
Восс закатила глаза.
— Отлично. Оно того стоит.
Она забрала стакан с коктейлем и встала.
Паваротти улыбнулся.
— Спокойной ночи, Рейчел.
Она мгновенно разозлилась. Чонси хотел знать, не спит ли она с Джошем, и она с определенной долей удовлетворения ответила отрицательно. Но он не спрашивал, занималась ли она любовью с Паваротти, и это радовало ее, потому что она не любила врать.
Сам же Паваротти, видимо, считал, что единственная ночь, проведенная ими вместе, чтобы отметить успешное завершение очередной операции, перевела его в статус любовника и дала право называть ее по имени. Восс это вполне устраивало в постели. Но работа — совсем другое дело. Очень скоро ей придется сказать ему, чтобы он не питал иллюзий. Шесть лет назад у ее младшего брата Этана обнаружили рак. Болезнь распространилась мгновенно и убила его через сорок семь дней после того, как о ней стало известно. С тех пор Восс интересовал только один мужчина в мире, и сейчас он находился посреди Карибского моря в окружении людей, которые вполне могли расправиться с ним, если выяснится, кто он.
Спустившись в каюту, она легла на кровать и закрыла глаза, уверенная, что ни за что не сможет уснуть.
Но каким-то образом ей это удалось.
25
Утром в каюте Тори все еще пахло едой, которую приготовил для нее Джош. Впрочем, не только едой. В воздухе витал легкий, едва уловимый аромат секса.
Тори
Тори пыталась не думать о Джоше. Она старалась заставить себя не беспокоиться о нем и в то же время презирала себя за раздражение, которое охватывало ее, когда она понимала, что все-таки волнуется. Тори злилась из-за положения, в которое попала из-за Джоша, ненавидела его за то, что он занимался с ней любовью, и за то, как замечательно она тогда себя чувствовала благодаря ему. В те несколько часов, что она провела в своей кровати, ей снились жуткие сны, и теперь всякий раз, закрывая глаза, Тори представляла, что его голова повернута под неестественным углом, а сам он превратился в кровавое месиво, или его труп, посиневший и раздувшийся, качается на волнах в море. Ей отчаянно хотелось накричать на него, но она надеялась, что Гейб и Боггз его не убили.
В голове у Тори еще путались обрывки тех видений. Она проснулась со сжатыми кулаками, сражаясь во сне с руками, которые тянулись к ней, пытаясь схватить. Она не любила заниматься самоанализом, но не нужно было иметь степень по психологии, чтобы понять, откуда взялись кошмары. Где-то неподалеку, за пределами видимости, затаились люди из ФБР, но на борту «Антуанетты» нет опасного груза. Если они вернутся в Майами без оружия, они могут лишиться работы — но сейчас Тори тревожило вовсе не это. Будь ее воля, она просто поплыла бы домой, но Гейб Рио не хотел возвращаться, и они оказались в открытом море, попав в ловушку обстоятельств. Тори почувствовала, как от этой мысли напряглись все мышцы.
Они должны действовать быстро и рассчитывать на удачу.
Тори подняла руки, чтобы потереть глаза, которые ужасно чесались, а когда опустила их, то увидела, что в дверном проеме стоит Дуайр. Его силуэт вырисовывался на фоне предрассветного неба, и рыжие волосы были окутаны золотистым сиянием.
От неожиданности она вздрогнула и пролила гранатовый сок.
— Что происходит? — спросила Тори, поставив стакан на пол.
Хотя его лицо пряталось в тени, она заметила на нем необычное выражение. Молодой парень — Тори пыталась не думать о нем как о мальчишке — выглядел смущенным и явно нервничал. За свою жизнь Тори встречала достаточное количество наркоманов, и они всегда казались потерянными и впавшими в отчаяние, когда им требовалась доза. Дуайр находился в похожем состоянии, хотя Тори сомневалась, что виной тому наркотики.
— Капитан просит тебя подняться наверх, — сказал Дуайр и обернулся, глядя на воду вдалеке. — Мы на месте.
Тори надела парусиновые тапки на резиновой подошве, взяла полотенце с полки в углу каюты и вытерла испачканную соком руку.
— Почему у тебя такой озабоченный вид?
Негромкий мрачный смех Дуайра оказался для нее неожиданностью.
— Если забыть про ту лужу, в которую мы сели?
— Да, если забыть.
Вместо ответа он сделал шаг назад, на палубу, и снова посмотрел на воду в направлении чего-то, что Тори не видела.