Симон де Монфор. Жизнь и деяния
Шрифт:
После неудачных переговоров в Брекли Симон де Монфор отправился в Лондон, оставив большие силы для защиты Нортгемптона. Генрих вышел из Оксфорда со своим штандартом с изображением дракона, который несли впереди него, и появился перед тем городом, который, вероятно, отражал все атаки, кроме предательства внутри своих стен. Клюнийское приорство Св. Андрея имело садик, прилегающий к городским стенам. Там находилась обитель французских монахов из Луары, а приор и многие братья были французами. Они вынули несколько камней из городской стены и укрепили ее бревнами, затем они сообщили Генриху о своем поступке. Таким образом, группа из 40 рыцарей под предводительством Филиппа Бассета получила легкий доступ в город и захватила его. Младший Симон атаковал их так горячо, что его лошадь понесла его прямо в середину пролома, где его и поймали. Замок брали в течение нескольких следующих дней, многие были взяты в плен, а город разграблен61. Генрих III направился в Лестер, где он развенчал другое суеверие, не одобряющее приезд сюда короля, и в Ноттингем, где его встретила группа северных баронов. Принц Эдуард был послан опустошить земли мятежников в Дербишире и Стаффордшире. Джон Гиффард, доблестный и смелый воин, состоял в отряде Кенилворта на службе графа Лестера. Он направился к Уорику, захватил там замок и привел его господ обратно в качестве пленников62.
Когда Симон прибыл в Лондон, горожане заключили союз с баронами на 12 лет63, но его рассказ о неудаче в Брекли послужил причиной
Услышав о пленении своего сына, Симон воскликнул в кругу друзей семьи: «Ладно, пускай радуются теперь. Еще до конца мая все радости будут забыты»65. В то время как Генрих III задержался в Ноттингеме, а принц Эдуард осаждал замок в Тутбери, Симон собрал свои силы и двинул их на Рочестер. Он стойко выдерживал осаду и недавно получил подкрепление из Оксфорда. Глостер атаковал с юга, а Лестер — с севера. Последний также производил осаду со стороны воды. Его первая атака потерпела неудачу при попытке пересечь мост, но на следующий день подожженный корабль сжег мост и прилегающие к нему городские ворота. Люди Симона добрались до города на лодках, и оба графа атаковали одновременно. Город был взят и ограблен. Даже собор был осквернен. Беженцев выволокли из алтаря, летописи были сожжены, а в монастыре разбита конюшня66. На следующий день наружный двор замка был захвачен, но атака на сам замок была отменена из-за новости о прибытии короля. Королевская армия прошла 156 миль за пять дней. Когда король проезжал через Кингстон, жители Лондона встревожились из-за его близкого нахождения и некоторые строили предательские планы, чтобы сдать ему город. Поэтому мэр послал Симону просьбу о помощи, и он направил войска назад, а Глостер ретировался к Тонбриджу67. Всюду, где проходила королевская армия, происходили грабежи, поджоги и убийства. Некоторые солдаты, оставленные баронами у Рочестера, были варварски искалечены. От Рочестера Генрих III стал продвигаться к Тонбриджу, где ему тотчас же был отдан замок, и король позволил своей племяннице, графине Глостера, уехать с миром. Он поспешил к Пяти Портам, в надежде достать там корабли для атаки Лондона и обеспечить вход в порт купцам, которых королева Элеанора вызвала из Фландрии. Но корабельщики отправили свои корабли в море нагруженными запасами и товарами68. Король взял заложников и отправился к Бетлу, где он призвал к себе на помощь жителей Вильда с лошадьми и оружием, а затем через Херстмонсо к Льюису, которого он достиг 11 мая69. Король расположился в приорстве, в то время как принц занял замок. Приорство было одним из главных детищ Клюни и названо в честь мученика Панкратия, жертвы преследования Диоклетиана. В Риме ходила легенда, что если клятвопреступник приблизится к его могиле, его унесет дьявол или же он упадет замертво. Набожный король без сомнения присутствовал на празднике этого святого 12 мая. Замок вместе с обширными прилегающими территориями графства Иоанна де Варенна, графа Сюррея, который был связан с некоторыми баронами через свою мать и с королем посредством женитьбы на его двоюродной сестре Алисе в 1247 году. Он недавно отошел от партии Симона и вернулся в ряды сторонников короля.
На собрании епископов, клира и баронов, проходившем в Лондоне 4 мая, было, решено склонить Генриха III перемирию. Надо признать, что партия баронов делала все возможное, чтобы сохранить мир. Безусловно, два, а возможно, и три посла было отправлено к королю. Первоначальный план заключался в том, чтобы предложить ему денежную сумму в качестве компенсации за все те убытки, которые были нанесены за последние месяцы, при условии, что король примет Оксфордские провизии. В тот же день Симон посвятил в рыцари Генриха Гастингса и Джона Фиц-Джона. Два дня спустя он покинул Лондон с армией баронов, которую пополнили 15 тысяч лондонцев, и направился к Флетчингу, деревне, от которой примерно на 6 миль к северу от Льюиса, окруженной в то время деревьями. 12 мая Стефан Беркстед, епископ Чичестера, в сопровождении нескольких францисканских монахов приехал в Льюис по просьбе баронов. Они хотели заплатить 15 тысяч марок в качестве компенсации за разрушения, если король заключит с ними мир и будет придерживаться Оксфордских провизий. Некоторые представители Церкви должны были быть избраны для решения того, какого статуса следует придерживаться и какая клятва должна быть принесена. На это предложение два короля и принц Эдуард дали надменные ответы и освободили графов Лестера и Глостера от всех клятв верности по отношению к ним. Германский король требовал всю эту сумму для возмещения только своих потерь. 13 мая была предпринята другая попыткам заключить мир, на этот раз епископами Лондона и Вустера. Здесь участвовали прелаты разных рангов от епископа Чичестерского, выходца из неблагородного сословия, до епископа, принадлежащего к знатному роду Кантилупов. Но оба священнослужителя принимали активное участие в политических событиях последних лет. Они принесли с собой следующее письмо от баронов: «С тех пор как, согласно многим доказательствам, некоторые представители из числа тех, кто окружает вас, произнесли много лжи против нас и Вашей светлости, используя все зло в своих целях не только по отношению к нам, но и по отношению к Вам и всему королевству. Пускай Ваше Превосходительство знает, что мы хотим сохранить здоровье и безопасность Вашей персоны всеми нашими силами и со всей преданностью, которую мы готовы приложить для противостояния, на которое мы способны против людей, которые не только являются нашими врагами, но и Вашими и врагами всего королевства. Мы просим Вас не верить их лжи»70.
Когда двое епископов вышли в трапезную приорства, в которой находился король, громкий крик последовал после того, как они изложили свои условия, принц Эдуард не выдержал: «Они не получат никакого мира до тех пор, пока на их шеях не окажутся веревки и они не передадут себя в наши руки, чтобы мы могли их повесить или тащить их, по нашему собственному усмотрению». Письменный ответ был надменным и грубым, поэтому после того, как король бросил вызов, а епископ вернулся, обе стороны приняли решение начать войну.
Король бросил вызов и наложил запрет
Не на любовь и правду, но на свет,
И не осталось у баронов выхода иного,
Чем Господа о милосердии попросить
и в бой с врагом вступить71.
Настрой, преобладавший в армии баронов, можно охарактеризовать так: «У них была единая вера и единая воля. Их наполняла любовь к Богу и своим собратьям, и они были так единодушны в своей братской привязанности, что не боялись умереть за свою страну»72. Разница между двумя армиями была отчетливо видна уже по тому, как провели они вечер
На вершине овраги, тянущиеся в сторону Льюиса, делили холмы на три части. Здесь Симон де Монфор разделил свое войско на четыре дивизии. Слева он расположил жителей Лондона, отважных и самоотверженных, но недисциплинированных, под предводительством Николаса де Сегрейва, Генриха Гастингса и Гервея де Боргама. В центре находились новобранцы, недавно посвященные в рыцари, под командованием Гилберта де Клэра, а правый фланг возглавили сыновья Симона, Генрих и Ги. Сам граф встал во главе резервных сил, готовых прийти на помощь любой из дивизий, поскольку все они были хорошо видны с его позиции. Среди его сторонников стоит отметить Роджера Биго, графа Норфолка, Гуго ле Деспенсера и Джона Гиффарда, который был «всегда в первых рядах, мудрый, доблестный и неукротимый».
Многих отважных баронов
Нельзя назвать имена,
Так безбрежны их ряды77.
Перед началом битвы секретарь Ричарда Германского поспешно написал письмо, в котором Генрих III подтвердил полную выплату денег, причитающихся ему по Парижскому договору от Людовика IX78.
Во главе левого фланга королевских войск был принц Эдуард, он вывел его из замка, чтобы подняться на холм, возвышающийся впереди, слева расположились германский король и его сын Генрих лицом к своим племянникам. Английский король, который никогда не проявлял способностей в военном деле, остался на месте в окружении охраны из 300 рыцарей. Перед ним развевался штандарт с изображением дракона, золотая фигура на фоне красной парчи, его язык извивался, а глаза сияли сапфирами. Это было знаком того, что предстояла битва не на жизнь, а на смерть. Трубачи дали сигнал, и принц Эдуард бросился вперед, желая отомстить лондонцам за оскорбление его матери. Им, которые «были готовы воевать лишь на словах, но не преуспели в воинском искусстве на деле». Они не могли противостоять натиску всадников и вскоре были сломлены. Их преследовали четыре мили, и они понесли огромные потери, поскольку принц жаждал их крови; 60 человек были сброшены реку и утонули. Когда Симон выехал из Кенилворта Амьен в декабре 1263 года, он сломал ногу, потому что его лошадь споткнулась недалеко от Кетсби в Нортгемптоншире, поэтому сейчас его пришлось везти на повозке. На время сражения при Льюисе его разместили в тылу, среди обозов, возможно, они были сделаны в Лондоне и были обиты железом, под защитой Вильгельма де Бленда. Поскольку они были окружены штандартами флажками графа, королевские солдаты легко могли предположить, что небоеспособный Симон находится именно там, но было ли это сделано нарочно, чтобы ввести их в заблуждение, или нет, они не знали. Передовые войска принца в исступлении кричали: «Эй! Симон, ты, дьявол, давай выходи из телеги!» Но внутри находились два отважных лондонца, которые постоянно сопровождали графа, или четверо предателей, которые залезли туда и закрыли перед его носом дверь. Крики изнутри потонули в общем шуме, и находившиеся там люди были убиты своими же товарищами79.
Симон тем временем старался добраться до короля, понимая, что стадо рассеется, как только будет захвачен пастух. Отсутствие короля вскоре вызвало смятение из-за града камней, полетевших сверху80. В нужный момент, когда доблесть баронов сверкала подобно молнии, Симон ввел в битву свои резервные войска и, введя в замешательство короля Германии, повернул их в сторону короля. Когда Генрих III был ранен и под ним пали две лошади, он отступил к приорству. Его брат Ричард захватил ветряную мельницу, и вокруг этого поднялось много шуток и веселья. Около восьми часов вечера вернулся принц Эдуард и увидел, что битва практически проиграна, и во многом из-за его глупого преследования. Объехав город, он добрался до замка, над которым все еще развевалось знамя Варенна, а затем отправился в приорство, чтобы узнать о судьбе отца. Многие беглецы утонули в реке или топях. Некоторых засосало болото из-за тяжести их доспехов. Вильгельм де Валенс, Гуго де Лузиньян, Иоанн де Варенн, Гуго Биго сумели пересечь мост и поскакали в Пивенси, а на следующий день отплыли во Францию и передали королеве печальную новость. Тем временем продолжался активный натиск на замок и приорство. Гарнизон первого поджег город, в ответ на это бароны подожгли приорство. Принц Эдуард собирал своих людей для броска, когда Симон предложил перемирие до утра, и оно было принято. Вопреки всем ожиданиям, бароны одержали славную победу, которую они приписали воле Господа, к чьей помощи они и взывали81.
Ночью Симон де Монфор блокировал замок и приорство таким образом, чтобы оттуда невозможно было убежать. Во вторник, 15 мая, была назначена комиссия из четырех человек для составления условий Льюисского мира. Пять арбитров должны были уладить все спорные вопросы, кроме условий освобождения пленных. Каждое решение из трех было хорошо встречено. Советниками отныне могли быть только англичане, это должны были быть люди, преданные королю и государству. Советники должны помогать королю во время судебных процедур и при назначении должностных лиц. Король вновь подтверждал Великую хартию и Лесную хартию, а также обещал вести скромную жизнь до тех пор, пока не рассчитается с кредиторами и сможет жить на свои собственные доходы, не притесняя купцов и бедный люд. Затем было принято решение, что нужно удерживать в качестве заложников принца Эдуарда и Генриха Германского, чтобы гарантировать сохранение мира и предотвратить войну. Была гарантирована полная безопасность графам Лестера и Глостера и их сторонникам, что в будущем они не будут подвержены преследованиям. Соглашение, заключенное между двумя сторонами, должно было обсуждаться и окончательно быть принято в следующую Пасху. В пятницу принцы в качестве заложников для их отцов были препровождены Генрихом; де Монфором в Дуврский замок82.