Золотому блеску верил,А умер от солнечных стрел.Думой века измерил,А жизнь прожить не сумел.Не смейтесь над мертвым поэтом:Снесите ему цветок.На кресте и зимой и летомМой фарфоровый бьется венок.Цветы на нем побиты.Образок полинял.Тяжелые плиты.Жду, чтоб их кто-нибудь снял.Любил только звон колокольныйИ закат.Отчего мне так больно, больно!Я не виноват.Пожалейте, придите;Навстречу венком метнусь.О,
любите меня, полюбите —Я, быть может, не умер, быть может, проснусь —Вернусь!
Январь 1907
Из окна вагона
Эллису
Поезд плачется. В дали родныеТелеграфная тянется сеть.Пролетают поля росяные.Пролетаю в поля: умереть.Пролетаю: так пусто, так голо…Пролетают – вон там и вон здесь,Пролетают – за селами сёла,Пролетает – за весями весь;И кабак, и погост, и ребёнок,Засыпающий там у грудей:Там – убогие стаи избёнок;Там – убогие стаи людей.Мать-Россия! Тебе мои песни,О немая, суровая мать!Здесь и глуше мне дай и безвестнейНепутевую жизнь отрыдать.Поезд плачется. Дали родные.Телеграфная тянется сеть —Там – в пространства твои ледяныеС буреломом осенним гудеть.
1908
Жизнь
(танка)
Над травой мотылёк —Самолетный цветок…Так и я: в ветер – смерть —Над собой – стебельком —Пролечу мотыльком.
Июнь 1916
Встречный взгляд
(танка)
Медовый цветик садаШлет цветику свой стих…Две пчелки вылетаютИз венчиков: два взглядаПерекрестились в них.
Май 1918
«Июльский день: сверкает строго…»
Июльский день: сверкает строгоНеовлажненная земля.Непрерывная дорога.Непрерывные поля.А пыльный, полудневный пламеньНемою глыбой голубойУпал на грудь, как мутный камень,Непререкаемой судьбой.Недаром исструились долы,И облака сложились в высь.И каплей теплой и тяжелой,Заговорив, оборвались.С неизъяснимостью бездоннойМолочный, ломкий, молодой,Дробим волною темнолонной,Играет месяц над водой.Недостигаемого бегаНедостигаемой волныНеописуемая негаНеизъяснимой глубины.
1920
Больница
Мне видишься опять —Язвительная – ты…Но – не язвительна, а холодна: забыла.Из немутительной, духовной глубиныСпокойно смотришься во всё, что прежде было.Я, в морокахТомясь,Из мороков любя,Я – издышавшийся мне подарённым светом,Я, удушаемый, в далекую тебяВпиваюсь пристально. Ты смотришь с неприветом.О, этот долгийСон:За окнами закат.Палата номер шесть, предметов серый ворох,Больных бессонный стон, больничный мой халат;И ноющая боль, и мыши юркий шорох.Метание —По дням,По месяцам, годам…Издроги холода…Болезни, смерти, голод…И – бьющий ужасом в тяжелой злости там,Визжащий в воздухе, дробящий кости молот…ПеремелькалаЖизнь.Пустой, прохожий рой —Исчезновением в небытие родное.Исчезновение, глаза мои закройРукой суровою, рукою ледяною.
1921
Старый бард
Как хрусталямиМне застрекотав,В луче качаясь,Стрекоза трепещет;И
суетясьИз заржавевших трав, —ПеревертнаяЯщерица блещет.Вода – как пламень;Небо – как колпак…Какой столбнякВ застеклененных взорах!И тот же яПотерянный дуракВ Твоих, о Боже,Суетных просторах.Вы – радуги, вы —Мраморы аркад!Ты – водопадПустых великолепий!..Не радуетБлагоуханный сад,Когда и в нем, —Как в раскаленном склепе…Над немотойЗапелененных летЗаговоривСожженными глазами,Я выкинусьВ непереносный светИ изойду,Как молньями, – слезами.Я – чуть живой,Стрелой пронзенный бард —ОпламененТоской незаживною,Как злой, золотоглавыйЛеопард,ОскаленныйИз золотого зноя.
1931
Александр Блок
«Есть в дикой роще, у оврага…»
Есть в дикой роще, у оврага,Зеленый холм. Там вечно тень.Вокруг – ручья живая влагаЖурчаньем нагоняет лень.Цветы и травы покрываютЗеленый холм, и никогдаСюда лучи не проникают,Лишь тихо катится вода.Любовники, таясь, не станутЗаглядывать в прохладный мрак.Сказать, зачем цветы не вянут,Зачем источник не иссяк? —Там, там, глубоко, под корнямиЛежат страдания мои,Питая вечными слезами,Офелия, цветы твои!
3 ноября 1898
«Тихо вечерние тени…»
Тихо вечерние тениВ синих ложатся снегах.Сонмы нестройных виденийТвой потревожили прах.Спишь ты за дальней равниной,Спишь в снеговой пелене…Песни твоей лебединойЗвуки почудились мне.Голос, зовущий тревожно,Эхо в холодных снегах…Разве воскреснуть возможно?Разве былое – не прах?Нет, из господнего домаПолный бессмертия духВышел родной и знакомойПесней тревожить мой слух.Сонмы могильных видений,Звуки живых голосов…Тихо вечерние тениСиних коснулись снегов.
2 февраля 1901
Вступление
Отдых напрасен. Дорога крута.Вечер прекрасен. Стучу в ворота.Дольнему стуку чужда и строга,Ты рассыпаешь кругом жемчуга.Терем высок, и заря замерла.Красная тайна у входа легла.Кто поджигал на заре терема,Что воздвигала Царевна Сама?Каждый конек на узорной резьбеКрасное пламя бросает к тебе.Купол стремится в лазурную высь.Синие окна румянцем зажглись.Все колокольные звоны гудят.Залит весной беззакатный наряд.Ты ли меня на закатах ждала?Терем зажгла? Ворота отперла?
28 декабря 1903
«Всё бытие и сущее согласно…»
Всё бытие и сущее согласноВ великой, непрестанной тишине.Смотри туда участно, безучастно, —Мне всё равно – вселенная во мне.Я чувствую, и верую, и знаю,Сочувствием провидца не прельстишь.Я сам в себе с избытком заключаюВсе те огни, какими ты горишь.Но больше нет ни слабости, ни силы,Прошедшее, грядущее – во мне.Всё бытие и сущее застылоВ великой, неизменной тишине.Я здесь в конце, исполненный прозренья.Я перешел граничную черту.Я только жду условного виденья,Чтоб отлететь в иную пустоту.