Синдром самозванки, или Единственная для Палача
Шрифт:
— Но только если будешь усердно учиться и хорошо кушать. Не одни пирожные, — решила нужным добавить и, широко улыбнувшись сынишке, поцеловала его в уже потеплевший лоб. — А теперь всё же давай послушаем, как папа читает. Закрывай глазки.
Тай улёгся поудобней и послушно закрыл глаза. Пожалуй, впервые за всё проведённое вместе время он выглядел настолько умиротворенным.
***
Очередная корзина дорогущих сумеречных колокольчиков Рэтборна дома не застала. По этому я имела возможность наслаждаться её видом и ароматом гораздо дольше, чем в первый раз. Спустя
Его визит застал меня врасплох, но отказать столь высокопоставленной фигуре в приеме я, честно говоря, просто не посмела. К тому же, было ужасно любопытно, что мужчина собирается мне сказать. В конце концов, вероятно, это самая удобная возможность расставить точки на «i». После прошедшей ночи ни о каких послах, будь они даже образцом чистейшего великолепия, я даже и думать не хотела. Приходилось признать — от любви у меня окончательно снесло крышу.
— Вы потрясающе выглядите! — едва я вошла в гостиную, сказал Озарийский, делая шаг навстречу. — Хотя то, как вы смотритесь в кюлотах, теперь запечатлено в моем сердце навсегда.
Он говорил с изрядной доли иронии, но не обидной, а скорее искушающей.
— Подозреваю, что запечатлено это не только в вашем сердце, но и во всех скандальных хрониках высшего света, — развила я его мысль.
Виктор рассмеялся и весьма бесцеремонно взял меня за руку. Ни на ком из нас снова не было перчаток. На мне по вполне понятным причинам — я была у себя дома. А вот отчего столь обязательным предметом гардероба пренебрег посол, можно было только гадать.
Прикосновение кожи к коже вышло каким-то слишком интимным, и я поспешила отвоевать свою конечность обратно. Вот только мужчина держал крепко.
— Как это понимать? — кивнув на его хватку, удивилась я.
— Прошу меня извинить, — вдруг став весьма серьезным, ответил Виктор, — но вы производите на меня какой-то совершенно магнетический эффект. С момента нашего «разговора» на балу я думаю о вас постоянно. Меня тешила надежда, что вскоре мы на каком-нибудь из приемов встретимся вновь, однако вы, как выяснилось, домоседка. Мои надежды оказались напрасными.
Слова Озарийского лились точно елей. Что скрывать, слушать их мне было приятно. Как и иметь в поклонниках столь видного мужчину. Однако долго подыгрывать собственному тщеславию я не собиралась.
— Не знаю, что вам на это ответить. Для начала все же отпустите мою руку, — настояла и с облегчением вздохнула, когда мужская ладонь разжалась. — Благодарю.
— Вы получили мой подарок? — коротко улыбнувшись, поинтересовался посол.
— Оба раза. Цветы совершенно чудесные.
— Как только я вас увидел, то отчего-то подумал именно о них. Сумеречный колокольчик — редкий, обманчиво хрупкий цветок с удивительными свойствами. Впрочем, о них мало кому известно.
Я тут же насторожилась. О моих скрытых талантах также знал очень ограниченный круг лиц. А учитывая, что это именно я подсадила Озарийскому комара, потенциальный намек на то, что ему известно больше, чем другим, изрядно
Пытаясь как-то выгадать время и успокоиться, я предложила мужчине присесть и угоститься бокалом вина. Время его визита вполне это позволяло. Не чаем же, в самом деле, поить этого самца?
— Мне лестно слышать столь высокую оценку в свой адрес, — возобновила я разговор, — но боюсь вы все же меня переоцениваете. Может, я и не самая обычная женщина, если сравнивать с большинством, однако так же, как и все, стремлюсь к вполне заурядным вещам.
— И к каким же, позвольте узнать?
— К уютному дому. К семье, — начала я перечислять, не боясь показаться скучной. — К счастливым здоровым детям. Ну и по выходным к равноправию, — добавила в конце.
Озарийский сделал глоток из бокала и склонил набок голову, словно внимательно меня изучая. На шутку о равноправии он ответил улыбкой.
— А вы знаете, что в Тарквинии возможности женщин гораздо шире? Они могут владеть недвижимым имуществом. Иметь отдельный счет в банке. Получать образование по немагическим специальностям.
Я, разумеется, была не в курсе и очень заинтересовалась, услышав подобные новости. Оказывается, не все государства Притэи были столь отсталыми по части гражданских свобод для лиц женского пола.
— Очень рада за жительниц Тарквинии. Андалору явно есть чему у вас поучиться. Кстати, — встрепенулась, вспомнив о том, что дядюшке необходим маг-лекарь. — У вас случайно нет знакомого мага, владеющего даром исцеления?
— Увы, — развел руками Виктор. — Последний маг похожей спецификации умер примерно лет пятьдесят назад. С тех пор медицина, основанная на научном подходе, сильно продвинулась вперед. Но чудес обычные доктора, конечно, творить не научились.
— А нам сейчас нужно именно чудо… — протянула я, испытывая легкое опустошение после ответа посла.
Не только его надежды оказались разрушены.
— Я вижу, вы расстроились. До меня дошли новости о тяжелом состоянии ундера Уркайского. Если я могу быть чем-то полезен, смело обращайтесь.
— Боюсь, что нет, — решив плюнуть на правила светского этикета, я налила себе вина и тут же его пригубила.
От одной мысли о неизбежной потере меня начинали душить слезы бессилия. Прокатившаяся по горлу чуть вяжущая сладость принесла лишь мимолетное облегчение.
— Не отказывайтесь сразу. Меня очень полезно иметь в качестве друга, — весьма серьезно заявил Озарийский, — но супругом ещё полезнее.
Я слегка поперхнулась, удивленно таращась на посла поверх своего бокала.
— Предлагаете мне выбрать? — прямо спросила его.
Виктор кивнул.
— Предлагаю.
Наши взгляды встретились.
Отчего-то я чувствовала себя круглой идиоткой. Какое-то чересчур урожайное утро получилось. Едва я успела выпорхнуть из постели одного красавчика, как на пороге с предложением руки и сердца нарисовался другой. Вот только искушения ответить ему «да» меня так и не посетило. Но и отказать следовало так, чтобы не повредить хрупкий субстрат мужского самолюбия.