Синдром
Шрифт:
— Так что? — спросила Эйдриен.
— О чем ты?
— Я спросила…
— Я не знаю, — ответил Дюран, думая о своем. — Не знаю, что случилось с «Пляжным раем» после смерти родителей.
— Но тебе следовало…
— Я просто хочу увидеть, — перебил он, — к тому же дом уже за углом.
Джефф свернул на Третью авеню и начал вслух считывать номера домов: сто тринадцать, сто одиннадцать…
— Мой дом пятый слева. А вот и он.
Старый домик. На ветру дрожал немного ободранный указатель, прикрепленный к столбику почтового ящика на асфальтированной площадке перед домом:
«Гнездышко Джилл».
Дюран вылез
— Ему дали другое имя, — заметила Эйдриен. — Все очень просто: дом купила некто по имени Джилл.
Джеффри покачал головой:
— Это не он.
— Что?
Дюран положил руку на лоб, закрыл глаза и стал вспоминать то, что здесь отсутствовало: округлую веранду, широкие деревянные ступени, ведущие к крыльцу. Прямые встроенные окна на втором этаже. Дюран пытался понять, как дом в его воображении должен измениться, перестроиться, чтобы стать тем, что стоял перед глазами: узкое рамочное сооружение с двумя ступеньками перед дверью, ни крыльца, ни флигеля. Никаких гортензий и белых камней, где прячут ключ.
— Это не он.
По предложению Эйдриен они почти час колесили по улицам старого Бетани. Может, Дюран перепутал адрес. Может, дом снесли. Может… Только вот, как он ни старался наложить существующее в его памяти здание на окружающий ландшафт, ничего не выходило. «Пляжный рай» оказался фикцией.
— О Боже, — проговорила его спутница, когда они остановились выпить кофе и представилась возможность взглянуть на разбитую заднюю часть «доджа». — Да уж, хорошенькая встряска для моего бюджета. — Эйдриен тихонько хихикнула. — Хотя пятнадцать баксов в день — страховка на случай ДТП — как раз и вылилась бы в эту сумму.
— Я тебе верну деньги.
Она покачала головой:
— Забудь — мой кредит покроет. Только все это обещает массу бумажной волокиты.
Горе-путешественники вошли в придорожное кафе и очутились под прицелом дюжины глаз.
— Госссподи, что стряслось? — спросила официантка, взглянув на запекшийся в волосах Эйдриен шмоток крови.
— Ударилась головой, — ответила та, направляясь в туалетную комнату.
В ее отсутствие Дюран сидел за столиком и размышлял о свалившемся на него несчастье. Теперь он убедился, что с ним происходит нечто чудовищно неправильное. Он не тот, кем себе казался, и его воспоминания принадлежат не ему. По крайней мере те, что сохранила долговременная память.
Однако прошлая ночь — реальна, в чем Джеффри ни на минуту не усомнился. Слишком многое еще болело: ныли ребра, и язык был порезан так, что речь давалась с трудом. И его воображение не смогло бы само изобрести тот звук, который до сих пор стоял в ушах, — хруст ломающейся шеи громилы.
Звук этот был объемен, как и боль, которую он ощущал. И так же как боль, звук отказывался уходить, а значит, он реален.
А Сидвелл? Ездил он в Сидвелл или просто побывал на какой-то встрече выпускников? Некое мероприятие Джефф определенно посетил, ведь он слышал вежливые приветствия, видел, как Адам Бауман пытается прочесть его имя. Дюран помнил школу, но помнила ли школа его? Вряд ли.
— Я все до одного полотенца израсходовала, — сказала Эйдриен, усаживаясь за стол. — Пришлось намочить волосы, чтобы смыть кровь.
— Тебе надо обратиться
Девушка покачала головой:
— Нет, все в порядке. Мне бы где-нибудь шарф раздобыть — и все будет в порядке.
В «Хикман риэлторз» — еще одна идея Эйдриен — они попытались выяснить, что стало с домом «Пляжный рай», находившемся во владении семьи Дюран. Агент Триш ответила, что родилась и выросла в Бетани и знает здесь всех. Однако Дюранов не припомнит. И точно уверена, что дома под названием «Пляжный рай» никогда не видела.
— Так что вряд ли вы его найдете. Хотя и я могу ошибаться, — сказала она и предложила поискать в базе данных. — Даже если им занимается «Коннор» или другая фирма, здесь все равно будет указано, — пояснила Триш, постукивая по клавиатуре.
Дома не оказалось.
— А не хотите ли снять что-нибудь другое? — предложила риэлтор. — В это время года у нас выгодные предложения и низкие расценки. Вам что-нибудь показать?
Дюран начал подниматься с места, как вдруг Эйдриен удивила его неожиданным поступком.
— Конечно, — сказала она, многозначительно взглянув на своего спутника. — Только не слишком большой и не очень дорогой. Главное — с исправной телефонной линией.
Триш набрала что-то на клавиатуре, пощелкала мышкой и принялась изучать варианты.
— Могу разместить вас в квартале от берега… Две спальни и кабельное телевидение.
— Сколько? — спросила Эйдриен.
— 350 в неделю.
Эйдриен обговаривала заключительные моменты сделки, а Дюран сидел в кресле и почти не следил за происходящим. И хотя его лицо оставалось спокойным, а тело неподвижным, ему казалось, что он повис на краю скалы — чем больше он выяснял о себе, тем меньше становилось ему известно, чем больше всматривался, тем меньше видел. А теперь вот застрял в агентстве недвижимости воображаемого городка своего выдуманного детства. Дюрану представлялось, что в перспективе его ждет неизбежное соскальзывание к нулю, к точке, где все исчезнет и откуда нет возврата. Пусть даже иллюзорного.
«Я исчезаю, — подумал он. — Кем бы я ни был…»
Глава 23
«Соленые брызги» — одноэтажный деревянный дом с двухскатной крышей, камином и полуподвалом — типичная архитектура для той части штата Массачусетс, что граничит с мысом Кейп-Код. Располагался коттедж на Четвертой улице, и, чтобы попасть на пляж, достаточно было свернуть за угол.
Дом не отличался шикарным декором и имел слегка заброшенный вид. Обстановка его сводилась к разномастной мебели, на стенах висели любительские пейзажи на морские темы, а в воздухе витал слабый, но непреодолимый запах плесени.
Дюран повалился на ротанговую кушетку в гостиной и в унынии уставился в потолок.
Эйдриен устроилась на кухне и начала составлять список дел:
1. Слу.
Написала и, вздохнув, откинулась на спинку кресла. Придется позвонить на работу. Давно пора. Могла бы воспользоваться телефоном в агентстве недвижимости или звякнуть с придорожного таксофона, так нет — надо было тянуть до последнего. Теперь уже 10.30, и заседание идет полным ходом… И все же ничего не поделаешь, звонить придется. Только вот… Что сказать? Как объяснить, в какую переделку она попала, и не прослыть при этом сумасшедшей?