Синдром
Шрифт:
— Я смотрю, от тебя так запросто не отделаешься, — сказал он, когда девушка повесила трубку.
— Сам же говорил, я умею быть стервой. — Эйдриен улыбнулась и добавила: — Пошли прогуляемся?
После недавней грозы улицы и газоны усыпали прутья, оторванные от деревьев ветки и листва. На темных от влаги стволах белели светлые пятна свежей древесины — там, откуда ветром вырвало ветви. Где-то вдалеке выли сирены, а в воздухе висел запах свежевымытого леса, возникающий в городе только после сильного дождя.
Путники разулись и пошли босиком вдоль кромки воды по усыпанному всяким мусором песку. Грохочущий прибой вынес на берег какие-то обломки и древесный топляк, мотки веревки и лески. Повсюду валялись скелеты крабов, крупные куски пенопласта
После прогулки Эйдриен все же отправилась пробежаться, а Дюран остался дома — когда была возможность, он не догадался обзавестись спортивной обувью. Теперь доктор в полном одиночестве сидел на кухне и пытался справиться с одолевавшим его чувством утраты. Джефф все никак не мог забыть того момента, когда, свернув за угол в полной уверенности, что перед ним предстанет милый сердцу домик его детства, он увидел совсем чужую и незнакомую лачугу. Словами не описать, что ему пришлось тогда пережить. Ощущение было сродни тому, как если бы он поднялся на лестничную площадку, венчавшую очередной пролет ступеней, и вдруг обнаружил, что под ним нет лестницы. Дюран словно оказался в невесомости и стремительно падал куда-то в бесконечность. Единственное, чему можно по-настоящему доверять, — это тому, что происходило здесь и сейчас. Джеффри перестал воспринимать мир в прошлом и будущем, веря только находящемуся перед глазами в данную минуту. Даже воспоминание о том, как они с Эйдриен играли в шахматы, показалось зыбким и ненадежным. В свое время «Пляжный рай» тоже представлялся ему во всех мельчайших деталях, а в результате оказался фикцией. Таким же вымыслом, как и сам «Джеффри Дюран». Может, и Эйдриен в один прекрасный момент окажется иллюзией. А также Нико и де Гроот, квартира в Башнях… Все вокруг — лишь игра его собственного воображения. Или — жестокая каверза Всевышнего.
Может быть…
— Как здорово! — появилась в дверях разрумянившаяся после пробежки и очень веселая Эйдриен. Она так и светилась радостью и энергией. На глазах у зависшего в невесомости собственных сомнений мужчины эта вполне реальная женщина налила из-под крана стакан воды и, прикрыв веки, с нескрываемым удовольствием выпила ее медленными долгими глотками. Дюран буквально смаковал ее взглядом, задерживаясь на краткий миг то тут, то там, и переходил к следующему «блюду», точно на банкете.
Стакан опустел, воплощенная греза поставила его на стойку и обратила на созерцателя вопросительный взгляд:
— Продай секрет за сто монет: о чем замечтался?
Джеффри открыл рот, собираясь ответить, но вовремя передумал.
— Ни за что на свете, — только и сказал он.
Эйдриен едва успела выйти из душа, как раздался звонок.
— Да-да, верно, — сказала она. — Конечно… Именно. Погас три-четыре часа назад. — Отвечая на недоуменный взгляд Дюрана, она прикрыла трубку рукой и шепнула: — Триш. Агент по недвижимости. — Затем снова заговорила в трубку: — Конечно… Нет. Да, легко. У меня в сумочке фонарик. — Взъерошила полотенцем волосы и засмеялась. — Да, я как раз и есть одна из них. Мое прозвище Скаут. — Эйдриен склонилась над столиком и что-то нацарапала на клочке бумаги. — Хорошо, если возникнут сложности, мы перезвоним. — И положила трубку.
— Что ей понадобилось? — поинтересовался Дюран.
— В подвале стоит насос, который прокачивает канализацию, — проговорила она. — Когда гаснет электричество, насос не работает — и подвал затопляется. Из-за этого возникают проблемы с отоплением. Там что-то вроде аварийного генератора, который должен включаться в таких случаях, но автоматика часто не срабатывает. Так что Триш предложила нам спуститься вниз и нажать на генераторе какую-то кнопку. — Эйдриен исчезла в спальне и вернулась с крошечным пластмассовым фонариком, который всегда носила в сумочке. Вместе с Дюраном они отправились в подвал.
Помещение, куда они попали, назвать подвалом можно было лишь с большой натяжкой. Оно больше походило на погреб с земляным, присыпанным гравием полом. Вход находился снаружи,
— Жутковато, надо заметить, — пробормотала девушка. Тусклый оранжевый луч ее фонаря нехотя прорезал темноту.
— А вон и насос, — оживился Джеффри, указывая рукой в сторону какого-то хитрого приспособления возле южной стены. Эйдриен подошла к аппарату, протянула руку и щелкнула выключателем. Помпа застучала и с ревом принялась за дело.
В девять с небольшим дали свет. Эйдриен с Дюраном сидели за столом при свечах и ели нехитрый ужин: пиццу с пивом — как вдруг дом залило яркое сияние, точно рядом щелкнул вспышкой невидимый фотограф. От неожиданности оба оцепенели, телевизор зарычал и ожил, воспроизведя взрыв ненатурального хохота.
Дюран засмеялся, но тут же умолк, взглянув на лицо Эйдриен. Она смотрела прямо перед собой остановившимся взглядом, а глаза ее наполнились слезами.
— Что с тобой? — спросил Джефф.
Девушка покачала головой и уставилась в стену, пряча слезы.
— Что случилось?
Наконец Эйдриен вымолвила:
— Когда я искала Никки в ее квартире, света не было: из-за короткого замыкания вышибло пробки. Рамон починил распределитель, и… Я увидела ее так неожиданно. В ванной. — По щекам покатились слезы, и она отвернулась.
— Прости, — проговорил Дюран.
Ужин закончился, он отправился мыть посуду, а Эйдриен вернулась к компьютеру. Она нанесла точки старта и финиша на сайте с картой Нью-Йорка и тут же получила несколько способов, как добраться до офиса доктора Шоу. Затем Эйдриен принялась просматривать окрестные отели, ворчливо отмечая их дороговизну. При упоминании о деньгах Джефф, находившийся неподалеку, нахмурился. Эта проблема явно беспокоила Эйдриен, а пока она платила больше своей доли. Когда они в панике покидали квартиру, ему и в голову не пришло подумать о чековой книжке. Кредитной карточки у него вообще не оказалось, что Эйдриен сочла чушью.
— Ты бредишь. У всех есть карточки для банкомата.
— Пойми, в подвале Башен — в торговом центре — есть еще и банк, — объяснил Дюран. — И когда мне требовалась наличность, я просто спускался туда и снимал деньги.
Эйдриен набирала что-то на клавиатуре и щелкала мышкой, а Джефф незаметно удалился в гостиную. Он некоторое время боролся с искушением включить телевизор, зная, что его спутница этого не одобрила бы, но сдался. Психотерапевт настолько устал от угнездившейся в душе неопределенности, что хотелось просто отключиться от действительности и не думать. А в этом телевизор был лучшим помощником.
— Отдавать такие деньги за ночлег! Я себе этого позволить не могу, — пожаловалась Эйдриен, когда Джеффри проходил мимо. — Ладно, покопаюсь еще. Может, найду какие-нибудь варианты. Надеюсь, нам вообще не придется там останавливаться.
— Тебе виднее, — лениво проговорил Дюран и, повалившись на диван, подхватил пульт. Поблуждав по каналам, он остановил свой выбор на какой-то комедии, откинулся на подушки и ушел в себя.
Глава 25
Они выехали под прикрытием темноты, как воры. Дюран внимательно следил за дорогой. Эйдриен вела машину с постоянной скоростью — спидометр примерз к отметке 65 миль в час. Путешествие все время оставалось благостно-однообразным. Спутники большую часть времени молчали, и со стороны никто бы не определил — кто эта молодая пара и куда она направляется. Машина следовала на север, играя в догонялки с лучами своих фар, Эйдриен невероятно беспокоило вынужденное отсутствие на работе, а Дюран сидел рядом и с беззаботным видом смотрел во тьму за окнами. Когда он закрывал глаза, то воображал, будто едет куда-нибудь на побережье с подругой — отдыхать. И даже когда их обогнал рассвет и восходящее марево открыло взгляду унылый пейзаж пригородного Нью-Джерси, жизнерадостность его не покинула.