Синдром
Шрифт:
— Что случилось? — поинтересовалась Эйдриен, накалывая на вилку тонкий ломтик соленого огурца.
Джефф покачал головой:
— Если он попытается упрятать меня, я выхожу из игры.
— Упрятать?
— Да, в больницу для душевнобольных.
До встречи с Шоу оставалось больше часа, и они решили наведаться в офис «Взаимного страхования граждан».
— Если ты сам попросишь, тебе, наверное, выдадут копии пленок, — предположила Эйдриен. — Насколько я понимаю, ты их клиент, а значит, они заинтересованы в сотрудничестве.
Одна остановка на
По известному Дюрану адресу располагалось отделение службы доставки «Бокс энд мейл», где продавали пузырчатую оберточную пленку и картонные коробки. Также данный пункт отделения связи выполнял функции рядового почтового отделения, сдавая в аренду ящики тем, для кого получать корреспонденцию на дом было проблематично.
Офис «Взаимного страхования граждан» в номере 1119 представлял собой ячейку размером 4 на 6 дюймов, а дверца из прессованного металла скрывала ее содержимое.
Незадачливые сыщики заняли очередь, пока впереди какая-то женщина отправляла бандероль для сына, учащегося в Корнелле. Наконец, поравнявшись со стойкой клерка, Эйдриен поинтересовалась, как можно связаться с компанией «Взаимное страхование граждан».
Клерк, подвижный увалень с длинными светлыми волосами, ответил:
— Только одним способом, мэм. Отправьте им письмо.
— Но ведь вы заключали с ними какой-то договор или оформляли контракт. Там должны быть указаны их координаты.
Служащий покачал головой и сосредоточился на лежащей перед ним бандероли. С профессиональной сноровкой он прикрепил отрез липкой ленты ко шву.
— Вы не могли бы мне просто дать телефонный номер? — продолжала Эйдриен. — Это важно. Мне очень надо побеседовать с этими людьми.
— Леди, как вы думаете, зачем у нас вообще арендуют эти ящики? — Клерк широким жестом обвел ряды ячеек для писем. И хотя вопрос звучал риторически, Эйдриен все-таки сочла нужным ответить:
— Чтобы получать почту.
Парень бросил быстрый взгляд на назойливую посетительницу, а затем, ловко перевернув сверток, осмотрел его с нижней стороны и отправил в белую пластмассовую коробку с адресом почтовой службы.
— Эти ящики арендуют для того, чтобы получать почту тайно. Тайно, понимаете? — повторил он. — Если хотите узнать телефон одной из этих контор, звоните по номеру 411.
— Я пробовала, только их номер не значится в списках, — пожаловалась Эйдриен.
Клерк за прилавком сочувственно ухмыльнулся:
— Ну вот, видите. Именно об этом я вам и говорил: кто хочет разговаривать, тот к нам не обращается.
По пути в офис доктора Шоу спутники заглянули проведать «додж» и подкинули в счетчик монет. Когда же Дюран отправился на тестирование, Эйдриен представился шанс расслабиться в приемной или… «Я, пожалуй, пробегусь, — решила она. — До парка всего пара кварталов». Девушка забрала из машины костюм для пробежек, переоделась в женской уборной на этаже, где располагался кабинет Шоу, а затем спустилась на первый этаж, предоставив своего компаньона и психиатра друг другу.
Эйдриен задумала пробежаться по Центральному парку, так как дистанция по окружности
Секретарь в приемной Шоу — огненно-рыжая девица с синим лаком на ногтях и выкрашенными хной волосами — в шесть отправилась домой. Поэтому Эйдриен подошла к ее столу и позвонила, чтобы заказать номер в одном из отелей, телефоны которых она накануне вечером нашла в Интернете. Затем переоделась в обычную одежду и уселась в одном из кресел с «Ньюсуик» в руках. К половине восьмого она уже расправилась с «Нью-Йорк», «Пипл» и половиной «Нью-Йоркера», и ее стало одолевать смутное беспокойство. Дважды Эйдриен нетерпеливо вставала с дивана и подходила к кабинету психиатра, пытаясь разобрать, что происходит за стеной. Однако ее попытки не увенчались успехом — из-за массивной, толстой двери доносилось лишь тихое неразборчивое бормотание.
Врач с пациентом вышли из приемной без четверти девять, и Эйдриен вздрогнула от неожиданности — так резко прозвучали их голоса в тишине холла. Ей не терпелось узнать все поскорее, и она торопливо поднялась им навстречу — ни дать ни взять родственница, ожидающая в холле больницы. Шоу улыбнулся девушке, и от нее не ускользнуло, что доктор чрезвычайно взволнован. Дюран же, в свою очередь, выглядел измотанным и бледным, а его подбородок покрывала едва заметная синева щетины.
— Крайне неприятно, — продолжал начатую еще в кабинете фразу Шоу, — но не смертельно.
Повернувшись к Эйдриен, он извинился за то, что ей пришлось так долго ждать.
— Я буквально огорошен, — проговорил психиатр. — Мне впервые довелось столкнуться с подобным случаем! Невероятно занимательно, и, как я уже сказал Джеффу, утром я бы хотел провести кое-какие тесты — ничего серьезного.
Эйдриен нахмурилась:
— Послушайте, доктор, у вас ведь наверняка успело сложиться какое-то представление. Вы ведь не один час беседовали…
Шоу вздохнул, сплел пальцы в замок и потянулся, затем закрыл глаза и повращал головой. Опустил руки и подвигал плечами. Наконец после своей короткой разминки предложил:
— Давайте присядем.
Они сели.
— Мы имеем дело с очень странным случаем, — начал Шоу. — Сначала меня заинтересовала длительность состояния, которое я принял за реакцию «бегства», повлекшую за собой потерю памяти, но…
— Вы переменили мнение, — предположила Эйдриен.
Собеседник кивнул.
— И что вы теперь думаете?
— Что я думаю? Я не знаю, что думать — теряюсь в догадках. Скажу вам со всей откровенностью — никогда прежде не встречал ничего подобного. Разум Джеффри устроен самым невероятным образом. Наш друг почти ничего не знает о своем прошлом, а та информация, которая хранится в его мозгу, выглядит так, словно он ее заучил — просто прочел свою биографию и вызубрил детали.