Синеока, что делать?
Шрифт:
У Иннокентия даже полегчало на душе. Молоденькая. Жалко. В городе, кроме квартиры, в которой проживала жена с детьми, имелась ещё пара. Жилплощадь купили в приданое детям. Пусть двойняшкам ещё по девять, но кто знает… Мужики часто живут не долго. Нужно заранее позаботиться. Детей он не обидит и временно они с Лианой могли ютиться в небольшой дочкиной двушке. Он был очень тактичен. Заботился как отец. Лиане грех было на него жаловаться. Она благодарила богов, что встретился ей именно такой человек.
Пообжившись, она начала понимать, что вполне может претендовать на большее.
Первое время она сидела дома. Изучала мир людей через экран телевизора, через вещи, одежду. Потом Кеша стал выводить её в мир. Водил по супермаркетам, называя походы шоппингом, в театр, на выставки, на приёмы… Познакомилась с соседкой, грубоватой, но очень весёлой девушкой. В городе ей начинало нравиться.
Шумно, это верно. Воздух в городе удушливый. Пища тяжёлая. Ела Лиана первое время ничтожно мало. «Клевала как птичка», говорил Кеша. Ну ничего. Приходилось привыкать ко всему. Люди живут, размножаются, и она сможет жить. Кеша обещал купить дачу за городом. Её, Кеша. Но пока он был слишком увлечен новым назначением. Зато, памятуя о даче, купил ей автомобиль. Потатчик. Он стремился удовлетворить все самые невероятные желания девушки. Благо их было немного и, мягко говоря, превосходили своей простотой пареную репу.
Из мира мелодрам она поняла, что люди могут быть разными. Чаще всего предают и обманывают красавчики. Любовь казалась таким прекрасным ориентиром, что хотелось броситься на поиски любимого тут же после просмотра сериала. Но страх предательства останавливал. А ещё рабство. Вдруг и правда существует рабство? Сексуальное рабство, про которое говорил тогда полицейский? «Пончик» её надежда и опора. Пока ей больше не на кого опереться. Услышав это милое словечко «пончик» из телевизора, она стала называть им Кешу. Попробовала и сами пончики… Они прибавили ей немало хлопот с килограммами. За год Лиана набрала два кило. Как она поняла, фигура лесавки была просто-таки образчиком красоты и совершенства. Стоило её сохранить, как реальный физический капитал. Лесные жители не все отличались красотой. Основная масса создавалась скорее пугать, чем радовать глаз, но стройность была дана им от природы.
Только Шмель… «Ах, этот Шмель! Как он мог быть таким аппетитным? Особенно вкусна была… его магия. А эта Синеока! Так он её назвал? Как она может так бессовестно транжирить то, что настолько ценно для меня!» — чуть не плача, топнула ножкой Лиана.
— Нужно непременно отыскать её место обитания. По манере держаться она сто процентов Владычица! Как мог Шмель так низко пасть, чтобы прислуживать ей? Ах да, он же теперь царь бога-а-тый! У него есть двор. На дворе кол. На колу мочала… Не начать ли всё с начала?..
На каком-то этапе своих размышлений Лиана вдруг решила вернуться в лес. Всё исправить! Вернуть Шмеля! Она уже сбросила шелковый халатик, тапочки, взялась натягивать юбку… и остановилась. Уйти и бросить всё?
— Что же это я? Я здесь потому, что не было никакого выхода…
Лиана не находила себе места. Поела борща, следом пончик. Включила телевизор и через час поняла: не помнит ничего из того, что показывали по телевизору.
Иннокентий
— С этой девкой, ты совсем забыл о детях! Она тебя словно околдовала. Ты уверена, что эта твоя Лиана не та самая библейская Лилит? Змея подколодная!
— Вот кто здесь Лилит ещё подумать нужно! Если бы не дети… Оленька, Вовка садитесь в машину. Ваша мама совсем уже все мозги подрастеряла.
— Да как ты… — чуть не задохнулась от возмущения Вера Павловна.
Психолог ей миллион раз повторял, что нельзя при детях нападать друг на друга. Это травмирует юные души и вносит окончательный разлад в отношения. Но Вера всякий раз просто не могла сдержаться. Муж ушёл от неё так неожиданно, что она до сих пор не могла поверить, понять и простить ему этот поступок. Они много раз ссорились из-за мелочей, но каждый раз после этого мирились, не доводя дело до разрыва.
Ссоры происходили чаще всего от неприятия мужем её мнения. Пусть даже «идиотского», но её! Быть мямлей и повторять за мужем всё слово в слово ей никак не хотелось. Пусть знает, что она личность! А то ишь, некоторые демонстрируют патриархальные замашки, начиная с детского возраста.
Правда, выйдя замуж, за Кешу, Вера, родила двойню и забыла в чём был основной смысл «борьбы за права женщин». От хорошей жизни она немножко располнела. И другая проблема завладела её разумом — она толстая. Жизнь превратилась в настоящую борьбу за фигуру, и Вера временами впадала в депрессию. Стала ворчливой, ревнивой без причины, часто устраивала скандалы на пустом месте, чем сильно доставала мужа.
— Вера, я ничего не хочу от тебя слышать! — затыкая уши, вопил Иннокентий, запихивая чемоданы в багажник. — Ты получила от нашего брака всё, что хотела: квартиру, машину, возможность не работать и целыми днями шататься по салонам. Поэтому помолчи, ради Бога! Ты даже не способна детей в лагерь отправить!
Дети слушали их перепалки, хмурясь. Они выросли в этой среде, и Вера признавала, что это очень плохо сказалось на их поведении. Они переняли у родителей стиль общения, и сейчас со стороны было видно, что подросли две их маленькие копии. Они постоянно спорили и ругались, пытаясь доминировать друг над другом.
Вера сжала губы:
— Вот бы случилось так, чтоб дети не попали в капкан собственных шаблонов. Как бы хотелось для них счастливого, волшебного, лучшего мира…
Она помахала детям рукой и пошла в дом. В душе поселилась тоска. Она уже чувствовала, что одиночество подступает к ней, сжимая горло в тиски.
— Нет! Не сдаваться! Иду в салон, потом на выставку и мастер-класс!
— Ну что, вы уже готовы веселиться? — Иннокентий обратился к двойняшкам, словно ничего не произошло. Вам ещё не надоело? Каждый год в один и тот же лагерь ездите.