Синие глаза (рассказы)
Шрифт:
— Таким, как, например, Делорм — по-моему, совсем неплохо. Помните шиллеровскую балладу?
Иля кивнула.
— А вот вы спустились бы на арену к хищным зверям, если бы этого захотела дама вашего сердца?
— Вот уж никогда об этом не думал…
Иля весело засмеялась и вдруг без всякого перехода спросила: — А лазить по горам вам нравится?
— Как сказать…
— А мне очень… — Она показала рукой вверх. — Вы вон туда еще не забирались?
Я скользнул взглядом по суровому ущелью, круто поднимающемуся вверх. Камни, одни голые камни — коричневые, серые, черные. И лишь кое-где зеленые островки кустов можжевельника и держи-дерева.
— Советую побывать там. Карабкаться туда, правда, трудновато. Но зато какой оттуда открывается великолепный вид! Где-то я читала, что Айвазовский сравнивал этот залив в вечерние часы с внутренностью перламутровой раковины. Но пока сама не увидела этого, даже не представляла себе, какая это прелесть.
Я еще раз посмотрел наверх.
Да, не дай бог, как говорят, оступишься и сорвешься. У меня даже вырвалось: — А если?.. — И я подкрепил свой вопрос выразительным жестом.
— Если, если… — передразнила Иля. — Я уже дважды бывала на том вот выступе… Видите? Вон гам… где кусты… Между прочим, колючие-колючие… И, как видите, ничего… Кстати, был здесь один такой. Тоже все… — Она внезапно умолкла, наклонилась, подняла плоский и отполированный, как пуговица, зеленоватый камень. — Там можно часами лежать и смотреть на залив, на эту бухту. Оттуда она, как на ладони, и совсем маленькая. — Размахнувшись, Иля ловко швырнула голыш в море. Камень плашмя ударился о гладкую поверхность воды, высоко подскочил, пролетел несколько метров, подпрыгнул еще раз и, наконец, ребром, без всплеска ушел на дно.
Девушка снова повернулась ко мне.
— В первые дни я упорно пыталась найти «куриного бога». Знаете, камушек с дырочкой. Его цепляют на ниточку и носят на шее, как медальон. На счастье.
— Ну и как?
— Безуспешно. Стало быть, не нашла здесь своего счастья. — Она едва заметно, одними уголками губ улыбнулась. — А вообще мне Крым очень понравился. Особенно горы и море. Раньше я бывала только в Жданове. Но разве можно сравнить Азовское море с Черным? Все равно что сравнивать Волгу с нашим Кальмиусом. — Иля снова весело засмеялась. — Знаете такую реку?
— Кальмиус? Нет, не знаю.
Иля хлопнула в ладоши. — То-то же. А есть! И даже книга написана: «На берегах Кальмиуса». — Потом задумчиво добавила: — Как все-таки мы мало знаем. Вот вы, конечно, часто встречали здесь на склонах стелющиеся растения с большими красивыми белыми цветами. А что это, знаете?
Позже я все-таки разузнал, что это такое. Это оказались каперсники. Именно те самые, казавшиеся мне почему-то загадочными и экзотическими растения, чьи нераспустившиеся цветочные почки под именем каперсов я видел в стеклянных консервных банках и, как правило, выбрасывал из осетровой солянки, подаваемой в ресторанах. Тогда я этого тоже не знал и, естественно, пробурчал невнятное «н-нет…».
— И я не знаю. А надо бы… Надо знать, как можно больше. Знать все. Во всяком случае надо к этому стремиться.
То, что говорила Иля, не являлось откровением, но искренность, звучавшая в голосе девушки, ее убежденность в правоте своих слов — покоряли. И она правилась мне все больше и больше.
— Мы сами бываем часто нелюбопытны, ленивы, безынициативны. Потом виним других или обстоятельства, если жизнь сложится неудачно, если не смогли добиться своего. А ведь если человек действительно чего-то страстно желает, — он своего добьется. Кто ищет — тот всегда найдет. Это не только слова
— Пойдемте вместе. Я ведь тоже не собираюсь здесь ночевать.
— Нет, не надо. Я пойду одна. — Она коснулась пальцами моего плеча: пальцы у нее были легкие и прохладные. — Не надо.
Ну что же, ей виднее. Но все-таки хочется знать: почему?
— Вам ведь тоже в поселок?
— Угу!
— В дом отдыха или в пансионат?
— Нет. Я, как говорят, дикая. Странно звучит, правда? Дикарка…
Я пытаюсь острить:
— Сейчас это звучит не совсем странно.
— Спасибо за откровенность. Это качество в людях мне тоже всегда нравится.
— Знаете, Иля… — Я начинаю чувствовать себя неуверенно. Не хочется показаться девушке одним из многочисленных искателей курортных знакомств. И в то же время очень хочется снова встретиться с ней… — Мне хотелось бы еще увидеть вас.
— Зачем? — она смотрит прямо, не отводя взгляда. У нее серо-голубые глаза. Они кажутся почему-то прозрачными и глубокими, как море, что вяло шевелится рядом. В них нет ни усмешки, ни даже самого невинного девичьего кокетства.
Действительно: зачем? Сказать, что она понравилась? Глупо. А что еще ответить?
— Ну… может же появиться у человека подобное желание?
— Наверное, может, — лицо девушки становится задумчивым. — Все может быть.
Мы оба молчим. Откуда-то сверху скатывается камень, за ним другой. И вдруг становится слышно, как плещется у берега вода.
— Приходите сюда завтра днем… А сейчас всего хорошего…
…На другой день она не пришла. Вместо Или в бухточке появились два молодых загорелых парня. В черных полумасках с большими овальными стеклами для защиты глаз, с зелеными лягушечьими ластами на ступнях они напоминали беляевского Ихтиандра: таким, во всяком случае, помнится мне по иллюстрациям человек-амфибия. Вооруженные пневматическими ружьями для подводной охоты, парни без устали плавали и ныряли.
Один из них подстрелил «морского кота», и я долго, с интересом рассматривал это странное, уродливое, мало похожее на рыбу, существо. Скат яростно бил по камням своим опасным хвостом, оканчивающимся зазубренной иглой.
Остальную добычу составляли несколько зеленушек и два крупных краба. Ярко окрашенные в зеленые и синие тона с симметричными рядами желтых и красных пятен по бокам, рыбы лежали неподвижно, широко раскрыв большие плоские рты. Что касается шершавых, как грубая наждачная бумага, крабов, то они сердито поднимались на тонких, словно скрепленных шарнирами, лапах, грозно шевелили клещами и все время пытались улизнуть. Бегали они довольно быстро и смешно — боком…
Возвращался я в поселок вместе с парнями, оказавшимися симпатичными и общительными студентами из Харькова. Время шло к вечеру, ждать больше не имело смысла.
Помогая друг другу, мы миновали опасный участок пути и, не спеша, пошли гуськом по узкой тропинке, которая прихотливо извивалась между валунов и осторожно, словно боясь оцарапаться, огибала густые заросли кустов шиповника и боярышника.
Я, разумеется, не был уверен в том, что Иля придет в бухту. И тем не менее надежда увидеть ее не оставляла меня весь день. Теперь этой надежды не оставалось. Впрочем, девушку можно встретить на пляже, в поселке. Судя по всему, она не собиралась уезжать. А встретить ее надо, обязательно надо. Не знаю зачем — но надо.