Синие лампы темного мира
Шрифт:
– Неправда! – возразила Карпатова. – Я люблю свою мать. И отца, и друзей, и…
– Этого милого парня, - кивнул в сторону Марата темноволосый творец. – Поверь, он тоже от тебя без ума. С того самого мига, как ты сняла перед ним кофту в смотровой. Прости, док, я просто обязан был ей об этом сказать. Ты бы тянул с признанием еще лет десять.
– То есть?
Сан повернулась к другу. Тот стал совсем красным. Уроки Дроздовой не прошли для него даром. Марат замялся, но хрипло ответил:
– Да… это так. Ты мне очень нравишься… давно нравишься.
– Ох! – только и смогла выдохнуть девушка. Потом снова набросилась на Творцов. –
– Нет, - оборвала все веселье голубоглазая. – Не на это. Последнее, чего бы мне хотелось – это манипулировать тобой. Твоя уникальность в другом, в твоих генах. Моему братцу всегда было плевать на живых существ. Для него вы все – тупые, но забавные двуногие. Ты обладаешь даром кабета, ты можешь путешествовать разумом сквозь реальность.
– Мои видения… я…
– Ты тянулась на родину, домой – на просторы Кессии. А когда Пресекаталь отдал тебе начальную частицу твари, твой Дар лишь усилился. Ты начала видеть то, что не дано ни одному смертному. Будущее. Темные Вероятности, которые только зарождались. То были не видения, не сны. Ты впадала в своего рода транс, как твои инопланетные предки. И ты знала, что будет с тобой, стань ты пожирателем или останься человеком.
– Он думал, это хорошо, - поняла девушка. – Седовласый. Знаешь, значит, меньше остается сомнений.
– И предложил тебе сделку, которая, как он думал, приведет его в победе. Не просто: смерть или жизнь в виде пожирателя. А война или мир. Любой на твоем месте выбрал бы спасение человечества. Но ты… - Голубоглазая присела на песок. Волны накатывали на берег, но подол ее платья почему-то не трогали.
– Слишком эгоистична.
– И да, и нет. Знаешь, я приоткрою тебе одну тайну. Если бы ты выбрала другую опцию, война бы закончилась. В другой Вероятности. Но у каждого есть предназначение. Сотни охотников, которым теперь не надо было бороться с чудовищами, сами вскоре превратились бы в жертв. И началось бы новое противостояние, теперь уже между самими людьми. Прекрасный мир, где все живут счастливо – это иллюзия. Нет ни одной Вероятности без войн. И тут мой братец тоже прав. Но пока есть те, кто дает в нее поверить, Мироздание не развалится.
– Мы расстроили тебя? Прости, - улыбнулась вторая богиня. – Давай-ка лучше вернемся к текущим перспективам. Отвечу на один из твоих первых вопросов. За то, что ты помогла выиграть спор, мы перенесли вас с Маратом сюда, на Лезарию. Тут нет ночи, как и на соседней Кессии. И нет тварей.
– А мои родные, а остальные...?
– Увы, перенести всех невозможно. Вы… должны были умереть через месяц. Но остальные, они важны для истории данной Вероятности. Если убрать их из уравнения, может произойти непоправимая катастрофа. Но это не значит, что ты никогда их не увидишь. Александра, помни, ты – ГМЛ.
– Я… - совсем уж стушевалась Карпатова.
Но фигуры творцов начали таять, как сладкая вата во рту. И девушка поняла. Наконец, вся картинка сложилась. Каждый кусочек ее жизни, каждая потеря, каждая встреча, каждый человек в ней были идеально подобранны.
Рыжая богиня с бирюзовыми глазами усмехнулась, и улыбка ее на несколько секунд повисла в воздухе отдельно от остального тела.
– А теперь ты все мне по порядку объяснишь! – едва творцы исчезли, набросился на Сан Алиев.
– Единственное, что тебе необходимо знать, Марат, это то, что я люблю тебя. И мы будем жить здесь, в доме
Он не ожидал такого, едва успев подхватить Сан, и вместе с ней грохнулся прямо в воду. Мелкие рачки продолжали плавать, не обращая на двух ненормальных влюбленных никакого внимания.
Новое сейчас
Оно поднимается на небольшой холм, зная, что ожидает его на вершине. Маленький домик из цельных бревен. Как можно жить в таком? Но она живет здесь уже долгие вращения планеты… долгие годы.
Время почти не оставило на нем своих отпечатков. Только глаза стали чуть светлее – выцвели, как и узоры под кожей. В остальном кабет стал лишь сильнее. Мудрее. Способнее. Он был на Лезарии вчера. Совсем недолго. Так сказать, на обзорной экскурсии. Это выражение Иё-кра подчерпнуло из ее книги. Кажется, оно выучило в той фантазии все наизусть.
Раз за разом прогоняя записанное на куюн ва тента, оно все больше поражалось, насколько же силен Дар людей. Раньше Иё думало, что у них должна быть начальная частица, но не понимало, почему, и в чем выражается ее сила. Но потом поняло.
Ему преподали хороший урок. Кабет до сих пор видел Вероятности – эти крохотные серые пузырьки на поверхности черного варева. Инопланетянам не снятся сны. Их мозг работает иначе, чем у землян. Это Иё-кра тоже узнало из Книги. Однако, стоило провалиться в забытье, куда-то между пластами Реальности, и они выплывали. Воспоминания, острые, причиняющие боль.
Сначала было невыносимо. Впервые знание не приносило радости. Наоборот, Иё с удовольствием потеряло бы память, забыло бы о том, что сказал тогда Творец. Ему отдали частицу. Императрица РаиШе лично открыла хранилище и вручила сверкающий камешек. Но кабету было уже без разницы. Он хотел умереть, а лучше – никогда не рождаться. Что толку от путешествий между планетами и галактиками, если не можешь исправить главную ошибку своей жизни? Какой же он был глупый… пытался помочь другим расправиться с пожирателями, когда сам являлся их источником. Пресекатель дал ему заглянуть за грань, за ту завесу, которая была недоступна ни одному их смертных. И Иё увидело свое будущее или прошлое… Оно совершенно запуталось в определениях.
Видеть себя со стороны для кабета вовсе не странно. В чужих записях иногда можно было понаблюдать за собой, а заодно, узнать чужое мнение о себе. Потому кабеты всегда были сдержанны во всем: в мыслях, в чувствах, в словах. Но только не мастер Слушающий Иё-кра из семнадцать тысяч сто сорок седьмого поколения, так ведь? Оно всегда было слишком импульсивным. Мало думало, а верило, что – много. Было слишком чувствительным, так что навсегда превратило свое сердце в камень.
Несколько циклов ушло на то, что бы кабет просто пришел в себя. Он заперся в кабинете, запечатал портал зеркала, отгородился ото всех. О заходило и вновь поднималось над горизонтом, а Иё-кра все сидело неподвижно, созерцая собственное бессилие. Оно пыталось найти своих учеников, но все попытки оказались неудачными. Тишина и темнота. И мастер Слушающий тонул в них, погружался на самое дно, пока голова не начинала раскалываться от напряжения. Или пока его не покидали силы.