Синигами, обрученный со смертью
Шрифт:
— Господа Синигами. — Вдруг обратился к нам один из телохранителей в латах у двери. — Прошу вас сложить оружие на столе и только после этого глава академии вас примет.
— Раньше король не боялся детей. — Обворожительно улыбнулась Астрид, вставая со скамейки, в своем синем, простеньком платье без вырезов, с длинными рукавами и высоким воротником. С ней встал и я, и начал растёгивать пояс авантюриста, с которым расставался только ночью.
— Госпожа Астрид, вы не ребенок. — Ответил ей второй, закованный в латы охранник. — И я видел оплавленные камни после вашего пламени, а вот ваш брат — убийца, я присутствовал на его экзамене по темным путям. Альмонд,
— Аль? — Вопросительно посмотрела на меня Астрид. — Что было на экзамене?
— Ничего особенного, против меня поставили осужденного за трусость. — Спокойно проговорил я, подойдя к столу и начиная выкладывать оружие. — Приговор военного суда огласил смерть оставившему свои позиции воину, который кровью не искупил в боях свой позор, и я был исполнителем приговора в действии.
— Печально. — Сухо ответила мне сестра, и со вздохом сделала первый шаг в направлении небольшого столика.
Астрид прихрамывая, подошла к столу и с усмешкой вытащила заколку, которая держала её не хитрую прическу из огненно рыжих волос, в которых были словно вплетены несколько милых, белых, длинных прядей. Вместе с жизнью к Астрид вернулся и огненно рыжий цвет волос, но несколько белоснежных прядей будут вечным напоминанием о посещении серых пределов. Это относилось и к платью до пола, которое закрывало практически все тело. Нож мамы оставил множество шрамов, и потребуется больше, чем полгода, чтобы они исчезли, либо для того, чтобы Астрид привыкла, что она теперь не самая красивая и желанная девушка в Данилаге.
— Альмонд Синигами, вы разделали воина, как свинью. — Не унимался слишком разговорчивый телохранитель. — Можно было и не быть с ним таким жестоким. Он всего лишь оступился и был достоин того, чтобы умереть легко.
Я не стал ничего отвечать телохранителю под пристальным взглядом Астрид, ей не надо было знать, что это было эмоциональное. Ведь моим противником стал тот самый воин, что держал щит мага на участке стены слева от меня. Увидев, как меня пригвоздили первые стрелы, он бросил щит, и его маг, которого он защищал, погиб. Это видел не только я, и его судьба была решена судом, который всегда был строг к тем, кто бежал с поля боя. Он даже был рад, что ему не отрубит голову палач, а дадут возможность умереть в бою, либо если он выиграет схватку, то может избежать смерти и его отправят на безлюдный остров. У него был бы шанс выжить, если бы его противником был не я, так как он был искусным бойцом и его вооружили щитом, мечом и даже дали кольчугу со шлемом. Я же вышел против него лишь с поясом авантюриста и кинжалами на нем.
Я убил воина, не применяя магию, мой уровень позволил сделать это довольно легко, сперва я отсек ему кинжалом руку, что держала меч, затем ту, что держала щит. И достав небольшой нож из сапога, я медленно отрезал ему голову. Да, я был жесток. Но если бы он рискнул, возможно, все бы сложилось иначе. Ночью в этот день на меня впервые накричала моя покровительница, и даже хотела меня наказать за излишнюю жестокость. И она была права, но когда я увидел своего противника, то во мне словно проснулся зверь, что жаждал убивать.
С печальным вздохом положив на стол два сапожных и семь метательных ножей, я подошел к охраннику, который не произнес более ни слова. Я видел, как по его лицу, не скрытому забралом, тек пот. Он перешел на неизвестный мне порядок прозрения и осматривал, как меня, так и немного смутившуюся Астрид, которой не нужно было оружие. Так как она и есть оружие, по сравнению с которым мои кинжалы и ножи были безвредными игрушками
Когда дверь открылась перед нами, то я не стал спешить, а пошел ровно с той же скоростью, что и Астрид. Ей было тяжело ходить, и потому я старался, чтобы она особо не спешила. Огромной уставленный шкафами с книгами кабинет был немного пустоват, и что, удивительно король был один и молча разбирал документы, которыми был уставлен не только стол, но ровные стопки пергамента стояли и на ковре. Генрих Кровавый махнул рукой на два кресла напротив него, приглашая нас сесть, и мы с Астрид в них сели, ожидая, когда же король обратится к нам. А он не спешил это делать, заполняя пергамент и ставя печать и аккуратно выводя свою подпись сперва на одном пергаменте, а затем на другом, лишь изредка кидая на нас взгляды.
— Так, Синигами. — Нарушил тишину Генрих Кровавый и вытащил из ящика своего стола золотую табличку, такую же я видел на Варси и положил её напротив Астрид. — Я срать хотел на вранье вашей матери. Ты Альмонд воскресил свою сестру!
В кабинете настала тишина, и то на меня, то на Астрид с гневом смотрел король, его борода опять засветилась, я уже знал, что это особенность его пути. Но что это за путь никто не знал.
— Ты. — Указал пальцем на Астрид Генрих Кровавый, нахмурившись. — Ни каких замужеств и любви, за братом присматривай. Свои шашни потом будешь устраивать, а то, как передает разведка, Кхарги уже подготовили ему невест. Да и Варси, с которыми он повздорил, будут в столице, а они те еще твари. Не время крутить хвостом, помни, не углядишь за Альмондом, потеряешь его навсегда.
— Ваше величество, я не собираюсь спускать с него глаз, и меня не интересуют свидания и романтика. — Ответила Астрид учтиво, но немного дерзко.
— Это меня также беспокоит, мой сын уже дважды присылал тебе приглашение на званый вечер. — Хмуро проговорил король. — Ты бы ответила, хотя бы отказом. Словно ты брезгуешь появляться в обществе лучших людей столицы.
— Ваше величество, через год, по весне мои раны зарастут, и я станцую на вечере, который устроит принц, — С улыбкой проговорила Астрид, а я заметил как, с силой она сжала свои кулаки. — Да хоть с вашим сыном, а пока я хожу с трудом, не до званых вечеров мне. А отказывать мне не хотелось, вдруг в следующий раз мне будет лучше, и я воспользуюсь старым приглашением.
Король вновь замолчал, и, открыв ящик стола, достал вторую золотую табличку и положил её напротив меня.
— Ты. — Вновь указал пальцем король на меня, и как мне показалось, злости в нем было больше, чем когда он обращался к Астрид. — Не буду скрывать, что ваша связь с многоликой интересна мне, как и многим сильным мира. Но помни не о том, что вы родились на этой земли, а то, что здесь ваш дом, в котором вам будут всегда рады.
— Сложно в это поверить, когда тебя выселяют за стену города. — Хмуро проговорил я, а Астрид ухмыльнулась понимающе.
— А что ты хочешь? У Миуюки сейчас под контролем армия, которая может свергнуть меня и прикончить любого, кто не воскликнет — «Да здравствует, Черная королева!» — Тихо и устало произнёс Генрих Кровавый.
— Маме это не нужно! Она не хотела нежить привязывать к себе! — Горячо воскликнула Астрид, её, как и меня, уже злили пустые разговоры о том, что Синигами хотят власти.
— Астрид! Не забывайся! — Закричал король недовольный тем, что в наш разговор вмешалась Астрид. — Об этом знаю я, знаете вы, и Миуюки, а народ говорит то, что ему кажется. Именно из-за этого я попросил ваших родителей дать мне поговорить с вами без них.