Синий галстук
Шрифт:
– А ты вещи не раскидывай... Пылищи, грязи у тебя вывезли, ужас! И водочкой кончай баловаться, а то с Любашей будешь дело иметь. Понял, старый?
Сготовив завтрак, Елизавета Емельяновна, взглянув на часы, решила, что Люба может еще поспать минут десять, вытащила из ведра полиэтиленовый мешок с мусором и заворчала себе под нос:
– Эти мешки 8 рублей за пачку стоят. Можно было газетку настелить, как ранее все мусор хранили, да, с Любой не поспоришь. Приносит мешки и говорит, что пора жить по-новому.
Она взяла мешок с мусором и стала открывать входную дверь. Дверь никак не хотела открываться.
– Кровищи то, кровищи...
– прошептала она.
– Мне мыть придется, не иначе... О чём это я думаю? Ужас-то какой! Любашка!
– закричала она.
– Вставай немедля! Тут убийство, аккурат у наших дверей!
Выглянула сонная Любаша в ночной рубашке.
– Тетя Лиза!
– она схватила Елизавету Емельяновну за рукав.
– Ничего не трогай! Вызывай деда Проню по телефону. Марш в квартиру! И не высовывайся, пока я не разрешу!
Люба надела домашние тапочки и вышла на лестничную площадку. Молодой человек без головы лежал возле их дверей. А у мусоропровода лежал и ее друг - Сережка. Лиза Сергея не заметила. Вышел из своей квартиры дед Проня и застыл, разглядывая Сергея и убиенного.
– Иди к себе!
– гаркнул он на Любу.
– Я вызову милицию и скорую, а ты хотя бы халат накинула, что ли. Мыслимое ли дело в ночной рубахе разгуливать!
* * *
Скорая приехала быстрее, чем милиция. Сергей что-то мычал, глаза его были закрыты. Врач сказал, что у парня, видимо, серьёзное сотрясение мозга и рука сломана. Но жить будет. Сергея погрузили в машину и увезли в больницу. Бабушка Лиза уехала вместе с ним, переругавшись с врачом, который отпихивал ее и не пускал в машину.
– Я тебе не впущу, дурак ты врачебный!
– кричала Лиза на врача.
– Посмотри на мальчонку, или тебе его не жаль? Нет такого закона, чтобы в машину не пущать! Или ты забыл, что демократия у нас наступила?
Врач засмеялся, подсадил старушку. Она кряхтя влезла в машину скорой помощи, и машина покатилась с трудом пробираясь через сугробы снега. Дед Проня надел милицейскую форму. Соседи, которые стали выглядывать из дверей, услышав его суровый окрик, закрылись на все замки и более не высовывались на лестницу. Никому не хотелось попасть в свидетели, хотя все понимали, что допросов не избежать. Проня подошел к квартирке, которая находилась напротив Лизиных дверей. Дверь оказалась открытой. Он осторожно вошел в прихожую, заглянул в комнату и волосы у него встали дыбом. Он насчитал четыре трупа. Все с отрубленными головами. Он вышел на лестничную клетку и присел на ступеньку. Ноги его не держали, голова кружилась. Через час, наконец, приехала доблестная милиция.
– Третий случай, - сказал молоденький лейтенант.
– Кто-то рубит головы наркоманам. И везде синий галстук находим и кошелек. Галстуки одинаковые и кошельки, как близнецы.
– А Вы кто такой? Где служите?
– обратился лейтенант к деду.
– Бывший участковый. Алексей Иванович Пронькин, - представился дед и повел лейтенанта в свою квартиру для
* * *
Прошлым вечером Любаша с Сережей пошли на концерт в кинотеатр "Будапешт". Зал был наполовину пуст, но музыканты старались вовсю. Любаше особенно понравился барабанщик. Его буйный темперамент завораживал и задавал тон музыкальному сопровождению. Группа называлась "Кряквы". Одетые в костюмы желтых утят, они веселили публику, как могли. Концерт кончился в час ночи. Морозец был небольшой, шел мягкий снег и молодые люди решили дойти до Любашиного дома пешком. Машину Сергей припарковал недалеко от подъезда Любашиного дома. Он рассчитывал проводить ее до квартиры и уехать ночевать домой.
Мурановская улица освещалась скудно. Фонари млели, бросая на тротуар робкие проблески света. Серёжа обнял подругу за талию, и они неторопливо шли по направлению к дому. Совершенно неожиданно из арки вышли молодые ребята и преградили им путь.
– Семеро, - быстро пересчитала Люба и остановилась. К ней медленно приближался главарь, поигрывая ножом. Он толкнул Сергея в грудь и тот от толчка отлетел в сторону и приземлился в сугроб, потеряв очки.
– Эй, хлюпик!
– сказал главарь.
– Такая краля не для тебя, ясно? Пойдем с нами, красавица! Не пожалеешь. Говорят, одна тёлка вполне семерых мужиков может обслужить без ущерба для здоровья.
Парни загоготали.
– Будешь тихо себя вести, живой отпустим, - пообещал он, похотливого улыбаясь и, схватив Любу за руку, потянул за собой.
Через несколько минут ошеломленные отморозки валялись на снегу, матерясь и размазывая кровищу по лицу грязными руками. Сергей нашел очки, подобрал семь ножей и протянул трофеи Любаше. Девушка подошла к главарю, схватила его за шиворот и поставила на ноги.
– Мышцы у тебя, как у дохлого цыпленка. Скажи спасибо, что руки и ноги тебе не переломала, сопляк вонючий. Чао-какао, ребятишки! Неужели хороших девушек мало, что вам нужна одна на всех? Другой раз, не помилую. Инвалидами в больницу отправлю, и в тюрьму попадете - это я вам обещаю. Вопросы есть?
Вопросов не было. Любаша не заметила, что под аркой стояли еще двое парней, наблюдая за побоищем. И они, крадучись, последовали за Любой и ее спутником. Люба и Сергей с упоением целовались у дверей ее квартиры и никак не могли расстаться. Наконец, Люба достала ключи, открыла дверь и напоследок поцеловала Сережку в нос. Она ушла, а Сергей пошел вниз по лестнице. Он успел дойти до мусоропровода, как его остановил злобный голос.
– Нацеловался, падла? Передай своей суке, что и на неё управа найдется.
Сергей не успел разглядеть говорившего, как на его затылок обрушился страшный удар. Падая, Сергей неловко подвернул руку, запястье хрустнуло, он отключился и пришел в себя только в больнице. Рядом сидела заплаканная мать и хмурый отчим. Бабушка Лиза, дождавшись приезда родителей, уехала домой.
* * *
Володе Долбачеву недавно исполнилось 30 лет. Дату скромно отметили. К нему пришли друзья, мама напекла пирогов. Друзья принесли дорогое спиртное, коньяки, водку и вино для женщин. И теплый свитер, чтобы Володя не мерз в февральскую стужу. Любаша, баба Лиза и Проня в складчину купили Володе красивый яркий махровый шарф и домашние тапочки.