Синий, который красный
Шрифт:
Кристо вспомнил, но рук не опустил.
— Да ты сама говорила, нельзя туда соваться!
— А я и не суюсь, — опять сквозь зубы.
— А что ты делаешь?
— Снимаю фон. Магию, которая из него просачивается.
— И… это… куда ты ее деваешь?
На самом деле он уже догадался куда. Но раз в жизни очень захотелось оказаться недогадливым. И — а вот это уже не в первый раз, а закономерно — где-то в районе живота родилось чудовищное желание спихнуть ответственность на кого-то постарше и поопытнее.
— Макс!
Рука
— Я мечтала завести себе песика, — высоким голосом прощебетала она. — Маленького сиреневого песика с крыльями! Ав-гав!
И плюхнулась на колени, причем попыталась с интересом обнюхать ногу Макса.
— Этот столбик не занят?
Съехала с катушек, — понял Макс, торопливо убирая ногу. Удар пришелся куда-то не туда.
Зазвенели выбитые стекла ближайшей витрины, и Макс сделал мысленную поправку: с катушек съехал мир, или, по крайней мере, его небольшая часть.
Бодрого вида старушка отбросила трость и попыталась влезть на дерево. Компания школьников кинулась к газону и принялась валяться по траве, а главное — ее жевать. Гудки машин вдалеке становились все безумнее.
Безумнее. Макс зацепился за это слово. Браслет…
Он отпихнул ногой женщину, которая решила погрызть его ботинки, развернулся, шагнул раз, другой, третий…
Опоздал.
Пальцы артемагини лежали на проклятой бижутерии. Кристо торчал рядом и в основном выражал лицом самое доступное выражение: тупость.
— Что она… — глаза Ковальски перебежали с браслета на застывшую столбом Дару, бледную, заострённую и напряжённую.
Артемагиня убрала руки. И крики с улиц стали тише, тише, и мамочки с колясками перестали носиться, как угорелые, и начали затихать истеричные гудки машин…
— Я сняла фон, — тихим, твердым и неживым голосом сказала Дара. — Люди… будут жить. Я приняла это… в себя.
Кажется, ничего страшного с ней не случилось. Просто задумалась, глядя куда-то вдаль, и даже браслет ее больше не интересовал. Кристо решился и шагнул к ней.
— Что ты в себя приняла?
— Фон. Внешнюю… часть ее магии.
— Гекатской?
Губы у артемагини дернулись, как будто она собиралась улыбнуться. Глаза так и смотрели неизвестно куда.
— Какая же она сильная, — уже полушепотом, и потом — по слогам: —Чер… чер-на-я…
Только когда она начала падать, цепляясь за капот, Кристо понял, что с ней совсем не все хорошо. Правда, Ковальски понял первым: рванулся вперед, приподнял артемагине
— Ушиблась?
— Нет. От… отравилась.
Дара одними глазами показала на браслет. Рядом в полной растерянности затоптался Кристо. Замотал головой туда-сюда, глядя на улицу, полную столкнувшихся автомобилей.
— А как теперь найти дверь?
Ковальски ответил на это сквозь зубы и по-немецки. Нецензурно.
Он действовал так быстро, что Кристо не то что понимать — наблюдать не всегда успевал. Поднял Дару на руки, быстро понес ее куда-то влево, к боковому дому, кивком указал Кристо на подвал:
— Открой.
Не вытаскивать же из-за пояса «беретту» — местных можно переполошить.
От недоумения Кристо справился с замком только с третьего рывка. Открылось какое-то бродяжье подвальное помещение, полное хламом чуть ли не по колено, с кособокой тахтой, стоящей в центре, и подслеповатым окошком на улицу. На тахту Ковальски сразу же опустил Дару, прошипел сквозь зубы: «Повезло, что хоть с мебелью», коротко взглянул на Кристо:
— Браслет не забыл?
Кристо еще кивнуть не успел — такое забудешь, как же! — а Ковальски уже пошарил по карманам, что-то отыскивая. Потом бросил:
— Ушел.
И взбежал по ступеням.
— Кто? — не понял Кристо. Потом дошло. — То есть, куда это ты намылился?!
— Куда нужно.
— А мы как же?
Вместо ответа дверь захлопнулась, и они остались в темноте.
[1] Sklep (польск.) — магазин.
Глава 8. Далеко до покоя
Ну, не совсем в темноте. Из оконца прямо под потолком лился свет. Серенький, не целестийский, там-то на небе всегда радуга в какой-нибудь из семи фаз. Свет падал прямо на бледное лицо Дары, скользил по русым волосам, выделял и без того выступающий подбородок и почему-то отпрыгивал от глаз: лицо артемагини светилось, как лунный камень, а глаза казались мертвыми, тусклыми.
Первым делом Кристо занялся дверью, но Макс сумел ее то ли запереть, то ли подпереть. Вышибить? В секунду, только звук может привлечь сюда нежить. Ну, а дальше-то что?
Ничего дальше. Дару он отсюда на руках не утащит. То есть, утащит, если направит магию в мускулы рук (внутри соображалки кто-то скептически хмыкнул). А чем от нежити отбиваться? А далеко он уйдет?
Вот же…
С досады шибанул кулаком по стене, хотел ругнуться, сдержался. Может, ей нельзя такого слышать? И вообще, что с ней делать? Кристо вообразил себе картинки из старых книжек: юноша держит на руках прекрасную умирающую деву. А если она заговорит, завернет что-нибудь такое вроде «Не оставляй меня» или за руку подержать попросит, или (Витязь не приведи) поцеловать… что он предпримет?