Синий лед
Шрифт:
— Как бы бабка ее не предупредила, — озадачился Олжас. — С этой Жалмауз Кемпир станется. Шеф, а ты в курсе, что с такой щекой похож на Траволту?
Миронову очень хотелось дать Олжасу подзатыльник, но он сдержался.
— Разговорчивый какой, — проворчал Кирилл, глядя на скалящегося Устемирова. — Иди уже, Ер-Тостик, посмотрим сейчас, какой ты богатырь.
Лифт был, но подниматься стали по лестнице, застеленной коврами — не дом, чистый мавзолей. Красная ковровая дорожка была подозрительно чистой, хотя — что удивительного? Люди, которые тут живут, по грязным тротуарам не ходят. Из дома в машину, из машины домой, можно вообще не обуваться. Стены, выкрашенные в бледно-бежевый,
— Кучеряво живут, богатеи, — завистливо вздохнул Олжас, видимо, вспомнив, свою однушку. — Какой дом интересный, никогда в таких не был.
Кирилл не ответил. Олжас служил недавно, и в своем родном Петропавловске действительно вряд ли видел такой роскоши, а вот Миронов к ней давно привык и не реагировал. Мало ли куда приходилось приезжать по вызову, особенно на трупы. Смерть везде смерть, одинаково отвратительная и ужасная. Это в кино, разбросав ноги и роскошные волосы, красавицы смотрят стеклянными глазами в небеса, с застывшей хрустальной слезинкой на кончике ресниц. В жизни все прозаичнее и отвратительнее. Покойники валяются в лужах крови и собственных испражнений, с застывшим невыразительным взглядом закатившихся глаз, полуоткрытыми ртами, откуда вываливается синий язык. И даже в роскошных интерьерах труп всегда остается холодной неподвижной вещью, равнодушной ко всему окружающему.
Ковровая дорожка заглушала звуки шагов. Приблизившись к двери, Кирилл прислушался.
Звуки были, и не сказать, что ужасающие, эти он, отец семилетнего пацана узнал бы из тысячи, бравурный утрированный цирковой марш и визгливый детский хохот. А значило, что там, за дубовыми дверьми кто-то, скорее всего четырехлетняя девочка смотрит мультфильм про маленькую шкодницу в красном сарафанчике и циркового медведя. Хорошо. Значит, дочь Жанны как минимум там. Кирилл надавил на кнопку звонка.
Звуки сразу стихли. Кирилл надавил еще раз, а потом с силой забарабанил в дверь. И, несмотря на полную тишину с другой стороны, ему почудилось — нет, не шаги, а дыхание, и в темном глазке на мгновение что-то мелькнуло, да пропало.
— Откройте, полиция, — крикнул Олжас и, помедлив, добавил: — Гражданка Колчина, мы знаем, что вы там, и что проживаете в квартире незаконно. Если не откроете, сломаем дверь.
За дверьми еще пару секунд было тихо, а затем отчаянно заревел ребенок, на которого безуспешно шикала мать. Наконец, дверь неохотно приоткрылась.
— Что вы долбитесь? — зло прошипела Колчина, и ее узкие глаза полыхнули яростью. — Не видите, ребенка напугали?
— Гражданка Колчина? — любезно поинтересовался Кирилл и вытянул вперед руку с удостоверением. — Майор Миронов, Кирилл Андреевич. Что же вы, Жанна Амангельдыевна, обещали к нам явиться и не явились?
Колчина на удостоверение взглянула с беглой ненавистью и опустила глаза вниз, туда, где в щель стали протискиваться детские пальчики, а потом, отпихивая мать, показалась девочка, сверкая заплаканными глазенками.
— Не могла я, — отрывисто выдохнула Жанна. — У меня… того… ребенок болеет.
— Вот мы и пошли вам навстречу, — радостно ответил Кирилл. — И поговорим прямо тут.
— Исключено, — решительно ответила Жанна. — Дочь ослаблена, мало ли какую инфекцию вы принесете.
Она попыталась захлопнуть дверь, но Кирилл ловко вклинил ботинок в щель и сурово сказал:
— Слушайте, я тут не шутки с вами пришел шутить. Вы — свидетельница по делу об
— Не посмеете, — прошипела Жанна. — Не за что меня арестовывать.
— Еще как посмею, — грубо ответил Кирилл. — Ой, как посмею. Надоели мне ваши выкрутасы. Ну что, будем разговаривать, или в кутузку отправимся?
Жанна выдохнула и с мольбой поглядела на Олжаса. На ее лице мелькнуло отчаяние.
— Мына адамды алып кет, мен ертен озiм полицияга барамын, — быстро проговорила она. Кирилл подобрался и метнул взгляд на Олжаса, а тот невозмутимо ответил:
— Кешiр бара алмаймын ол менiн бастыгым. Мен саган сенбеймiн сен менi коп реет алдадын.
(-Прошу тебя, уведи этого мужчину, а завтра я сама приду в полицию.
— Не могу, он мой начальник. Да и не верю я тебе. Ты уже много раз обманывала. (Каз))
В отчаянной попытке не пустить полицию в дом, Жанна еще какое-то время придерживала дверь, а затем приоткрыла, но в тот же момент ее лицо удивленно вытянулось. Кирилл обернулся, и автоматически потянулся к пистолету, проклиная застилавшие коридор ковры, заглушающие шаги.
По коридору шел мужчина с громадным букетом, и свет бил ему в спину. В тусклом освещении коридора незнакомец был как две капли воды похож на Шварценеггера в знаменитой сцене «Терминатора»: кожаная куртка, стрижка ежиком и темные, совершенно неуместные вечером очки. И даже походка была та же — тяжелая, раскачивающаяся, угрожающая. Кирилл был уверен: сейчас букет полетит в сторону, и на его месте в руках незнакомца окажется помповое ружье. Увидев у дверей Жанны полицейских, мужчина остановился, как вкопанный, а потом попятился.
— Стоять! — рявкнул Кирилл. — Полиция!
Мужчина стоять и не собирался. Швырнув букет в сторону, он бросился вниз, перепрыгивая через ступени. Кирилл и Олжас бросились следом. Позади громко хлопнула дверь.
На первом этаже консьержка валялась на полу, перебирая ногами и изрыгая проклятия, охая и стеная, но разбираться с ней было некогда. Выбежав во двор, Кирилл и Олжас затравленно оглянулись по сторонам. Незнакомецкак сквозь землю провалился. Полицейские поспешили к воротам.
— Давай налево, — скомандовал Кирилл, и сам побежал, только направо. В пустынном переулке не было ни души, и только где-то вдали на собачьей площадке визгливо побрехивала чья-то шавка, да весело смеялась девчонка. Пробежав до угла. Кирилл подвернул ногу, затем провалился в лужу и, проклиная все на свете, поковылял обратно.
Мужик, крепкий, спортивный, с дорогим букетом наперевес явно шел к Колчиной. Это тоже наводило на мысли. Скорее всего, перед ними только что был убийца.
Олжас показался с другого конца улицы и развел руками — не то упустил, не то не нашел. Кирилл махнул рукой и, прихрамывая, пошел навстречу, злой и несчастный. Попадись ему сейчас этот мужик или его подружка Колчина — поволок бы в СИЗО без всяких разговоров. И ботинки жалко, новые ведь совсем…
Он понял, что все это время сжимал в руке пистолет, только когда позади Олжаса вдруг вспыхнули фары. Понял и заорал — «Отойди! Отойди!», точнее думал, что орет, а на деле лишь бестолково махал руками и выл, пока громадная махина, слепя фонарями, уже летела вперед, сминая, раздавливая, словно тряпичную куклу его напарника, друга, маленького щуплого казаха. И когда фигура Устемирова провалилась под тупое рыло «Лэндкрузера», Кирилл с диким криком выпустил в машину всю обойму. Машина прыгнула вперед с визгом и боднула Миронова грязным боком, да так, что он кувыркнулся в грязь, а потом, с фырчанием, исчезла за углом.