Синий шепот. Книга 2
Шрифт:
– Теперь я мечтаю положить конец хаосу, который сам впустил в этот мир.
В реальности старик никогда не желал гибели миру. Он всего лишь хотел восстановить справедливость и отомстить за смерть наставницы.
Когда старик в белых одеждах объявился на севере, Линь Хаоцин и Чан И не поверили в его искренность. Цзи Юньхэ же в свое время провела в его обществе несколько лет и решила дать ему шанс. Она слышала рассказ Нин Сию и знала историю ученика и наставницы. Сто лет тому назад этот человек положил начало ненависти, с которой сам же теперь и покончил. Разумеется, Цзи Юньхэ не была до
– Ха-ха… – хрипло рассмеялась принцесса.
Она не могла пошевелиться и даже дышала с трудом. Ее сиплый хохот резал слух, однако Шуньдэ не унималась.
– Вы хотите моей смерти… Но меня так легко не убить…
Принцесса барахталась, готовая разорвать себе мышцы и лишиться конечностей, только бы освободиться от ледяных игл, пригвоздивших ее к земле. Подняв голову, она уставилась на Цзи Юньхэ налитыми кровью глазами:
– Я так просто не умру. Сила еще при мне. Я способна изменить волю Небес. Даже если тело погибнет, мой дух не умрет. Я обернусь ветром и убью каждого, кого встречу. Никто не может удержать ветер. Меня тоже никто не удержит!
Пока она говорила, ее волосы обратились в зеленоватые нити сияния, которое медленно рассеивалось, порхая по воздуху и поднимаясь ввысь. Принцесса же сверлила Цзи Юньхэ пронзительным взглядом.
– Хочешь спасти людей? Мы с тобой полулюди-полудемоны. Можешь впустить меня в свое тело и прыгнуть в кипящую лаву. – Шуньдэ коварно улыбнулась. – Все мои беды начались из-за тебя и тритона. Это ты во всем виновата! Ты! Чтобы спасти этот мир, тебе придется погибнуть вместе со мной.
Фигура принцессы все быстрее таяла в воздухе.
– Ладно, – улыбнулась Цзи Юньхэ.
Она поглядела на Чан И, шагнула вперед и присела на корточки перед Шуньдэ.
– Тогда я умру вместе с тобой.
Девушка не казалась испуганной, хотя недавно лишилась руки. К удивлению принцессы, Чан И тоже не пытался остановить Цзи Юньхэ. Лицо Шуньдэ, которое еще не успело раствориться в воздухе, помрачнело.
Тем временем Цзи Юньхэ опустила левую руку на голову принцессы. Девять лисьих хвостов у нее за спиной притянули к себе нити зеленоватого сияния, парившие в воздухе.
– Как это так? – Шуньдэ в изумлении таращила глаза на Цзи Юньхэ. – Почему?
– Потому что мы это предусмотрели.
Шуньдэ кинула взгляд на Наставника государства:
– Нет!..
Но было уже слишком поздно. Наставник государства сделал магический жест, и под ногами у Цзи Юньхэ замерцал золотистый свет, лучи которого устремились в сторону кратера. Под слоем золы сверкнул знак, начертанный рукой Цзи Юньхэ несколько дней тому назад.
Шуньдэ узнала печать. Она видела этот рисунок, когда листала запрещенные книги из библиотеки Наставника государства. Печать Десяти Сторон в основании долины Покорителей Демонов! Та самая, куда заточили зеленокрылую птицу Луань! Только для той большой печати потребовалось десять мастеров, готовых отдать свою жизнь, а чтобы пленить принцессу Шуньдэ, малой печати было достаточно.
– Почему? – недоумевала Шуньдэ, в смятении переводя взгляд с невозмутимого тритона на радостную улыбку Цзи Юньхэ. – Почему? Ты ведь тоже умрешь!
Лисьи хвосты, не переставая, поглощали зеленоватую ауру Шуньдэ, и лицо Цзи Юньхэ слегка исказилось от боли, которую причиняла чудовищная сила принцессы. Но на губах девушки по-прежнему играла едва заметная улыбка.
Печать Десяти Сторон вспыхнула и засияла, а вместе с ней свечение окутало и тело старика.
– Наставник! – взывала Шуньдэ. – Наставник! Все, что я делала, было ради вас!
Чтобы привести в действие печать Десяти Сторон, оставалось только принести жертву. Старик бесстрастно смотрел на истончившееся лицо Шуньдэ. Когда его тело наполнилось золотистым светом, он поднял голову и поглядел ввысь. После серости дыма вид синего неба и белоснежных облаков слепил и заставлял щуриться. Откуда ни возьмись налетел свежий ветерок, и Наставник государства закрыл глаза. Лицо старика, который пожертвовал жизнью, чтобы пробудить печать Десяти Сторон, озарила улыбка.
Все сущее рано или поздно обернется в прах и разлетится по миру на крыльях легкого ветра. Наставник государства растворился в воздухе, печать Десяти Сторон пробудилась, и Цзи Юньхэ поглотила ауру рыдающей принцессы Шуньдэ. Затем девушка выпрямилась и посмотрела на Чан И сквозь кольца золотистого света. Тритон ответил ей спокойным взглядом.
– Устроим потом праздничный ужин, – предложила Цзи Юньхэ.
Он кивнул. Девушка помахала ему и прыгнула в кратер. Расплавленная порода тут же поглотила хрупкую фигурку.
У тритона защемило сердце, хотя он прекрасно помнил все тонкости хитроумного плана. Тело Цзи Юньхэ сгорело дотла в лаве Громовой горы, зеленоватая аура попыталась пробиться наружу, но печать Десяти Сторон удержала ее внутри, подобно огромной крышке, сквозь которую не проникали ни звуки, ни потоки силы, ни энергия демона.
Чан И стоял у кратера до тех пор, пока поверхность лавы не успокоилась, а потом скрепил печать Десяти Сторон собственной печатью из инея. После этого он бесследно исчез и в мгновение ока вернулся на плоскогорье.
Цзи Нин и Линь Хаоцин преследовали его по пятам, желая узнать подробности, но Чан И стремительно мчался в опочивальню дворца. Распахнув двери в боковой зал, он так торопился, что даже споткнулся о порог. Цзи Нин открыл было рот, чтобы разразиться градом вопросов, однако Линь Хаоцин удержал его. Чан И поспешил дальше, отдернул кисейный полог и увидел девушку, мирно сидевшую в центре черной магической печати.
Цзи Юньхэ, целая и невредимая, подняла голову и посмотрела на тритона. Не спуская с девушки глаз, Чан И опустился на колени и крепко обнял ее. Та ненадолго застыла, а потом пробежала пальцами по серебристым волосам и нежно обняла тритона в ответ.
– Это была всего лишь моя копия, сотворенная из половины внутренней пилюли. Ты ведь знал.
– Да, я знал.
Эту идею предложил Линь Хаоцин, предвидя, что сила Шуньдэ не исчезнет с гибелью тела. И так как однажды он уже вырастил А-Цзи из внутренней пилюли Цзи Юньхэ, создать новую копию из половины пилюли не составило труда. А чтобы к нужному моменту змеехвост восстановил тело Чан И, тритон, посвященный во все детали изощренного плана, погрузился в глубокий сон.