Синий шепот. Книга 2
Шрифт:
– Я изучил морозный яд, который подсыпала в воду Шуньдэ. Он содержит два неизвестных мне ингредиента. Собери вещи, Сы Ю. Мы едем в столицу.
Демоница ответила не сразу.
– Правитель, если мы сейчас отправимся в столицу, то вряд ли добудем морозный яд. Принцесса пришла в ярость, когда союзная армия перешла на сторону врага. Ее гнев падет на вас.
– Что ж, тогда… – Линь Хаоцин еще раз смерил глазами остатки яда. – Дождемся удобного случая.
Когда ледяная стена вокруг поселения на Северном плоскогорье растаяла, лава окаменела,
Только даже эта приятная новость не слишком обрадовала Кунмина. Взмахом руки монах отослал вестника и покосился на вход в боковой зал. Извержение лавы не нанесло северу большого ущерба, но кое-кто все же пострадал… Теперь монах ни в чем не был уверен.
В боковом зале на кровати тихо лежала Цзи Юньхэ, которая вернула себе первоначальный облик. Она тяжело дышала, ее лоб взмок от пота, а опухшая кожа покраснела и пылала огнем. Чан И положил руку на грудь девушки и направил в ее сердце поток магической энергии, мерцавшей голубым светом. Лицо Цзи Юньхэ немного смягчилось, однако у самого Чан И посинели губы, и он отдернул руку.
Стоявший рядом Кунмин мрачно поглядел на тритона:
– Ты вчера истощил свои силы, я велел тебе отдохнуть. Нельзя так бездумно расходовать магию!
Чан И не сводил глаз с Цзи Юньхэ и не ответил на упрек советника. Вместо этого он сказал:
– Я отнесу ее к Замерзшему морю.
Кунмин промолчал, и тритон продолжил:
– Это лава, которую изрыгает гора на священном Громовом острове. Она сжигает на своем пути все живое. Дыхание лавы опалило сердце Юньхэ, и я не могу ее исцелить. Только гриб линчжи [13] со дна Замерзшего моря способен обезвредить огненный яд.
13
Линчжи (кит. ??), или гриб долголетия, часто фигурирует в произведениях китайской литературы как чудодейственное лекарственное средство, дарующее бессмертие.
– Ты хорошо подумал? – решил уточнить монах.
Чан И не отрывал глаз от искаженного болью лица Цзи Юньхэ, воскрешая в памяти ее прежний облик. Девушка поправилась и больше не выглядела истощенной, как на острове, когда казалось, что ее мог сдуть даже легкий порыв ветра. Но теперь возлюбленную терзала другая хворь. Если в прошлом Чан И исчерпал все возможные средства, пытаясь противостоять воле Небес, то теперь он наконец знал, что делать. Разве он мог не бросить все силы на спасение Цзи Юньхэ?
– Не о чем думать, – ответил Чан И. – Я был уверен, что Цзи Юньхэ умерла.
– Никто не знает наверняка, выживет ли она.
Тритон опустил голову. Уголки его губ задрожали и изогнулись
– Я похоронил ее. Я не погрузил ее в море, опасаясь, что она обратится в морскую пену, а потом сам же направил в замерзшее озеро поток лавы…
Вспомнив об этом, Чан И пришел в волнение и прикоснулся кончиками пальцев к руке Цзи Юньхэ, чтобы унять внутреннюю дрожь.
– Я почти поверил, что Небеса немилосердны ко мне и мое упорство было напрасным, но, Кунмин, эта девушка не фантазия и не пустой вымысел. Наша история еще не подошла к концу.
Видя, что тритон принял решение, Кунмин задал только один вопрос:
– Что будет с севером?
– Пока ты отвечаешь за жизнь северян, мне не о чем беспокоиться.
Кунмин глубоко вздохнул. После недавней катастрофы, затронувшей всех и каждого, недовольство и противоречия оказались на время забыты. Сплотить покорителей демонов, простых людей и нечисть было воистину трудной задачей. Авторитет тритона подскочил до небес. Люди слагали легенды о великом герое, могучем жителе моря, который вышел из водных глубин, чтобы спасти человеческий мир.
Если Чан И покинет север, беспорядков не предвидится. Его советнику не составит труда призвать народ потрудиться ради общего блага и воздвигнуть на полукольце лавовых скал оборонительные укрепления. Подумав об этом, монах посмотрел на профиль тритона и перевел взгляд на девушку, лежавшую на кровати. В прошлой жизни она была бледна, еле дышала от истощения и угасла, как свеча. Теперь же чудесным образом воскресла, но по роковому стечению обстоятельств вновь прикована к постели и не может открыть глаза…
Кунмин по-прежнему недолюбливал Цзи Юньхэ, однако вынужден был признать, что девушка и тритон проделали удивительно долгий и трудный путь. Монах снова испустил тяжкий вздох:
– Не понимаю, как вы выжили в этом аду. Ладно. Если хочешь уйти, я позабочусь о севере.
С этими словами он развернулся и зашагал к двери. На пороге Кунмин помедлил и недовольно буркнул:
– Возьми с собой нескольких надежных людей, хватит воевать в одиночку. Ты больше не рыба, которую только что вытащили на берег.
Чан И бросил быстрый взгляд на советника, но тот уже вышел: в дверном проеме лишь мелькнули полы монашеского одеяния.
Покинув зал, Кунмин столкнулся с Ло Цзиньсан, которая неслась ему навстречу. Уткнувшись монаху в грудь, девушка тут же вскинула голову:
– Юньхэ вернулась? Я помогала на улице людям и услышала, что тритон принес на руках какую-то женщину! Это Юньхэ? Кого еще Чан И мог принести во дворец?
Кунмин взглянул на верную подругу Цзи Юньхэ:
– Тебя не проведешь.
Услышав ответ, Ло Цзиньсан попыталась ворваться в зал, однако монах удержал ее:
– Тритон хочет отправиться на берег Замерзшего моря, чтобы исцелить раны Юньхэ…
– Я пойду с ними! – перебила его Ло Цзиньсан. – Я позабочусь о подруге. Не смей меня останавливать!
Кунмин вздохнул:
– И не собирался тебя останавливать! Так и знал, что ты захочешь пойти вместе с ними.
Ло Цзиньсан остолбенела от удивления, только тогда монах отпустил ее руку и добавил:
– Будь осторожна, береги себя.