Синтаксис любви
Шрифт:
Именно психологический транссексуализм выводит мужчину-”Дюма” на дорогу садистских преступлений самого широко диапазона от бытового маньячества до убийств в стиле “джека-потрошителя”. В этом случае женщина в мужском скафандре насилует женщину же. Феномен безмотивного криминала “Дюма” в этом и состоит. “Преступление должно казаться большим, когда совершается над существом, подобным тебе самому, и от этого удовольствие удваивается, “- писал в “120 днях Содома” эксперт в этом вопросе маркиз де Сад.
Довелось прочитать в газете про одного сексуального маньяка, сидящего в туринской тюрьме за то, что он похищал и пытал женщин. Этот маньяк через адвоката “добился разрешения
А вот признание самого масштабного из “джеков-потрошителей”, на счету которого 53 жертвы — Чекатило: “В детстве я больше гулял, дружил с девочками. И сейчас лучше контакт с женщинами как с подругами. С мужчинами не нахожу общей темы для разговора.
Ко мне приставали с детства мальчишки, как к девочке. И в армии, и потом, в тюрьме, и в командировках. И в конце концов, я уже не сознаю, к какому полу я больше отношусь. Такая раздвоенность.
Мне нравятся ухаживания мужские..”
Сам первопроходчик литературного садизма, маркиз де Сад был “Дюма”, и Симона де Бовуар совершенно справедливо замечала: “…он ненавидел женщин потому. что видел в них скорее своих двойников, чем дополнение, и потому ничего не мог от них получить. В его героинях больше жизни и тепла, чем в героях, не только по эстетическим соображениям, а потому что они были ему ближе. Сад ощущал свою женственность, и женщины вызывали его негодование тем, что не были самцами, которых он в действительности желал”.
После поимки очередного “джека-потрошителя” каждый раз встает вопрос о его вменяемости и мотивах. Психиатры ищут и не находят в его душе патологию, фрейдисты пытают на предмет детских психических травм, но даже сверхобидчивый “Дюма”, зачастую в своем детстве ничего кроме обид за прыщи не находит (подмосковный убийца мальчиков). А дело в том, что не шизофрения и не комплекс Эдипа толкают “Дюма” на путь садистских преступлений, а его собственный психотип, сочетание 1-й Физики и 3-й Воли, и тяжесть преступлений напрямую зависит от степени развинченности 3-й Воли. Чем глубже язва по Третьей, тем чаще у “Дюма” есть повод говорить о своих реальных и мнимых унижениях, незаслуженных обидах, несправедливости жизни, тем кровавее будет плата, которую он станет взимать за них с окружающих.
Несравненно реже такого рода преступления совершает женщина-”Дюма”. Причина такого законопослушания лежит на поверхности: женщины-”Дюма” не страдают половой раздвоенностью, женщина внутри них совпадает с женщиной снаружи и значит пол — не повод для обиды на мир.
Единственный общественный запрет, который последовательно нарушает женщина-”Дюма”, это запрет на торговлю своим телом. Чувственная и чувствительная (1-я Физика + 2-я Эмоция) она выглядит созданной для секса и умело пользуется такой аппетитной оболочкой. Однако из-за ранимости 3-й Воли женщина-”Дюма” предпочитает заниматься проституцией не профессионально, а по-любительски, т. е. как бы по своему выбору и не за презренные деньги, а за повышение по службе, дорогие подарки, оплаченный отпуск и т. д.
Деньги вообще больное место “Дюма”, и редко какой другой тип поспорил бы с ним по части жадности. Когда юному Полу Маккартни сказали, что его мать умерла, он тут же спросил: “А что мы будем делать без ее денег?”
Материальные блага вместе с благами эмоционального ряда (религия, искусство, развлечения) —
Иногда две эти страсти вступают в противоречие друг с другом, жажда переживаний борется с жадностью, и зачастую 2-я Эмоция побеждает 1-ю Физику в такой борьбе. Сам Дюма растрачивал в кутежах почти все праведно и неправедно нажитое. Однако когда есть хоть крошечный шанс не платить за удовольствие, “Дюма” не платит. Обожал кутежи и Шаляпин, но обычно на час расплаты в его кармане оказывалось лишь три рубля. А Бальзак вообще принципиально выходил на улицу без гроша, и все удовольствия и услуги, получаемые им на улице, либо не оплачивались вовсе, либо оплачивались другими.
Вопрос о политических талантах “Дюма” — вопрос спорный. Он обаятелен, артистичен, хитер, подозрителен, жесток, что совсем не вредно для политика. Но слишком подозрителен, слишком и бестолково жесток, чтобы быть хорошим политиком; он жаден, распутен, недальновиден, внушаем и импульсивно лжив. Политическое лицо “Дюма” удобно наблюдать на примере не худшего представителя данного рода — императора Александра I: “…он легко может очаровать, но этого надо опасаться; он не искренен; это настоящий византиец времен упадка Империи… Вполне возможно, что он меня дурачил, ибо он тонок, лжив, ловок…” (Наполеон), “Он был слишком неустойчивой личностью, чтобы суметь навязать свою волю. Непостоянство его натуры проявлялось так отчетливо, что окружающие уже и не пытались совместить черты отцеубийцы и святого, неврастеника и героя, самодержца и освободителя, пророка и сладострастника, обманщика и апостола…Тщеславие, вялость, слабость и какая-то детская тяга к двойственности затуманивала его мозг..” (Гарольд Николсон), “Разговор с ним всегда оставляет самое благоприятное впечатление, и вы покидаете его убежденным, что этот правитель соединяет в себе прекрасные качества настоящего рыцаря с чертами великого государя, человека умелого и энергичного. Его рассуждения были безупречны, доводы убедительны, он изьясняется с выразительностью и жаром убежденного человека. И что же? В конечном счете опыт, история его жизни и то, что я вижу каждый день, предостерегает вас: не верьте. Многочисленные проявления слабости доказывают, что энергии, которую он вкладывает в свои слова, нет в его характере; с другой стороны, этот слабохарактерный человек может вдруг почувствовать прилив энергии и возбуждения, достаточный, чтобы принять самые жестокие решения с непредсказуемыми последствиями” (Ляферроней), “В продолжении всего своего царствования он страдал парадоманией..” (Чарторыйский)
Последняя, отмеченная Чарторыйским черта — “парадомания” — тоже общая для всех политиков-”Дюма”. “Дюма” вообще политик-праздник. Он обожает приподнятую, жизнерадостную атмосферу, в которой может и умеет задавать тон. И не важно как это происходит: на белом ли коне во главе орущего “Виват!” войска, тамадой ли во главе длиннющего обильного стола, — главное, не просто царить, а царить душевно.
Беда только, что праздники свои “Дюма” зачастую перемежает казнями, так как жестокость и разгульность равно существенные компоненты его души. Насилие — нормальная, естественная реакция 1-й Физики “Дюма” на возникающие в ходе политической борьбы реальные или мнимые проблемы. Стоящие низко Воля и Логика фактически не контролируют чисто импульсивную жестокость Физики, более того, подозрительность, трусость и злость 3-й Воли подхлестывают и так не нуждающуюся в понукании склонность “Дюма” к насилию.