Синтетик-3
Шрифт:
– Со мной все в порядке, - процедил Гарольд, совершенно неосознанным движением стряхивая со своего плеча руку Андре.
– Открываю наружный шлюз.
Эти слова предназначались уже для капитана, который слышал весь этот разговор, и мог подумать, что Холл впадает в панику.
Он нажал на кнопку.
Люк открылся, и Гарольд уже не смог обмануть себя. Он действительно испытывал страх.
Поток воздуха, вырвавшийся наружу, подхватил с собой и землян, высосав их из корабля. Вот оно, безвоздушное мировое пространство. Пустота, где нет не только ни верха, ни низа, а нету
– Сэр, вы хорошо себя чувствуете?
Опять этот проклятый синтетик. Неужели же обязательно выдавать все его чувства и эмоции. Да весь экипаж, по возвращении, поднимет его на смех. В этот момент Гарольд испытывал раздражение и на датчики в скафандре, следящие за его самочувствием.
– Ваш напарник тоже испытывает волнение, но его сердце не бьется так учащенно. Вам нужно успокоиться.
Холл развернулся, и свирепо посмотрел на Андре. Он чувствовал, что багровеет.
– Может быть, ты все-таки замолчишь? Я уж, как-нибудь, разберусь и сам со своим сердцебиением!
– Его голос дрожал от ярости. Нет, такая забота ему не нужна. Этот синтетик - не его мамочка.
Он взглянул вниз, и увидел цистерну, висевшую под днищем корабля. Затем он перехватил мимолетный взгляд Гудвина, и ему показалось, что на его губах промелькнула улыбка. Это еще больше разозлило Гарольда. Чтобы как-то отвлечься, и действительно успокоиться, он сказал:
– Мы снаружи, направляемся к грузу.
– Удачи вам!
На поясе каждого скафандра был установлен портативный реактивный двигатель, мощности которого хватало как раз на то, чтобы заставить космонавта лететь в нужном направлении. Все четверо запустили двигатели, и, менее чем через минуту, были уже около цистерны с топливом.
Она была большая. Значительно больше, чем железнодорожные цистерны, предназначенные для перевозки нефти. Но так и должно было быть. Космос велик, и никогда нельзя заранее рассчитать, сколько топлива может понадобиться, если учитывать незапланированные маневры, взлеты и посадки.
Нидлз Гудвин приземлился прямо на поверхность цистерны. Подняв голову, он посмотрел на неподвижно зависший над ним корабль.
– Ну что, приступаем?
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
В ПУТЬ!
В первую очередь необходимо было подтянуть цистерну вплотную к кораблю. Об этом должны были позаботиться механизмы "Ориона". Убедившись, что груз расположен параллельно судну, Гарольд Холл скомандовал:
– Выпускайте тросы.
Из специальных гнезд в днище корабля показались толстые металлические канаты, рассчитанные на то, чтобы выдерживать большой вес, в том числе и вес цистерны с топливом. Когда тросы достигли нужной длины, Холл сказал:
– Стоп, достаточно.
Теперь
– Все, поднимайте.
Тросы натянулись, и потащили груз к днищу. Холл и Гудвин ухватились руками за канаты, и теперь ехали, словно на лифте.
– Стоп, стоп!
– крикнул Гудвин, когда цистерна достигла места назначения.
Подъем прекратился. Стыковка проходила медленно, это была уже кропотливая работа, так как необходимо было закрепить груз как можно прочнее и надежнее. Иначе его можно было потерять прямо в полете.
Синтетики проверили качество работы - это входило в их обязанности, и подтвердили, что все выполнено согласно инструкции.
– Стыковка произведена нормально, груз укреплен, и можно отправляться в путь, - доложил Андре.
– Вас понял, - послышался голос Дэвида.
– Возвращайтесь на корабль.
Возвращение проходило в молчании. Ни Гудвину, ни Холлу не хотелось разговаривать, да и синтетики, в этот раз, не пытались завести беседу.
Двери шлюзовой камеры впустили космонавтов на борт корабля.
Бад Рихтер, сидя за монитором, управляющим бортовым телескопом, пытался вывести на экран изображение родной планеты. Ему хотелось, пока они еще не удалились от Земли, бросить на нее последний взгляд. Тайлер, заметив манипуляции своего помощника, ничего не сказал. Он прекрасно понимал, что тот делает, понимал, и разделял его чувства. Если бы Рихтер не сделал этого, то капитан и сам велел бы ему навести телескоп на Землю.
Он сидел и наблюдал за тем, как на мониторе растет изображение планеты. Казалось, что они просто падают вниз, таким стремительным был рост увеличения. Редкие облака в атмосфере почти не мешали наблюдению. Вот, на экране показались очертания какого-то города прямо под ними. К своему величайшему удивлению Дэвид узнал свой родной Лос-Анджелес.
– Это же Лос-Анджелес!
– воскликнул он.
Рихтер кивнул.
– Вон там голливудские холмы. А вот это моя улица.
Тайлер ткнул куда-то пальцем, но Бад так и не понял, куда именно тот указывает.
– Господи Боже, как же давно я там не был.
– А Хьюстон отсюда можно увидеть?
– спросил Фрэдериксон.
Рихтер покачал головой.
– Не думаю, мы находимся под слишком большим от него углом. Хотя...
Он повозился с настройкой. Лос-Анджелес быстро уплыл в сторону, а за ним с быстротой ракеты стали сменяться различные пейзажи.
– Вот он!
Это действительно был Хьюстон, однако смотреть на него было неудобно, угол обзора действительно был слишком большим. Но все-таки кое-что рассмотреть было можно.
– Я вижу башню Центра Управления, - сказал капитан.
– Я тоже, - поддержал Рихтер.
Отсюда она больше походила на падающую башню. Казалось, будто бы весь земной шар собирается опрокинуться.
– Хьюстон, а мы вас видим, - сказал Тайлер.
– Правда?
– послышался голос, и Дэвид узнал Трелони.