Синтез Йоги. Часть 1
Шрифт:
Сама цель и концепция интегральной Йоги запрещает нам принять этот простой и напряженный, возвышенный процесс. Надежда на интегральную трансформацию запрещает нам пользоваться кратчайшим путем, или облегчать себя для погони, отбрсывая то, что нам мешает. Ведь мы отправились в путь, чтобы завоевать всего себя и мир для Бога; мы решили отдать ему наше становление так же, как и наше бытие, а не просто принести чистый и обнаженный дух, как безыскусное предложение далекой и тайной Божественности на дальних небесах, или уничтожить все, чем мы являемся, во всесожжении ради неподвижного Абсолюта. Божественное, которому мы поклоняемся, есть не только далекая сверхкосмическая Реальность, но полузавуалированная Манифестация, присутствующая и близкая нам здесь, во Вселенной. Жизнь - это поле божественной манифестации, еще не полной; здесь, в жизни, на земле, в теле - ihaiva, как настаивают Упанишады, - должны мы снять покров с Божества, здесь мы должны сделать его трансцендентное величие, свет и сладостность рельными для нашего сознания, здесь обладать им, и настолько, насколько возможно, выражать его. Жизнь, таким образом, мы должны принять в нашу Йогу с тем, чтобы полностью обратить ее; нам запрещено избегать трудностей, которые это приятие может добавить к нашей борьбе. Наше вознаграждение - в том, что, даже если путь и более тернист, усилие - более комплексно и озадачивающе сложно, все же в определенный момент мы получаем огромные преимущества. Ведь если однажды наш разум достаточно закреплен в центральном видении, и наша воля в целом
**
Есть другое направление, в котором обычная практика Йоги приходит к помогающему, но сужающему упрощению, в котором отказано Садхаке интегральной цели. Практика Йоги ставит нас лицом к лицу с необыкновенной сложностью нашего собственного существа, стимулирующей, но также и смущающей многосоставностью нашей личности, богатой нескончаемой путаницей Природы. Для обычного человека, что живет на своей собственной бодрствующей поверхности, не ведая о глубинах и широтах "я" за вуалью, его психологическое существование достаточно просто. Маленькая, но шумная компания желаний, некие повелительные интеллектуальные и эстетические устремления, некие вкусы, несколько правящих или выдающихся идей среди великого потока связных или плохо связанных, и большей частью тривиальных мыслей, множества более или менее настоятельных витальных потребностей, чередования физического здоровья и болезни, разбросанной и нелогичной последовательности радостей и печалей, частых мелких неурядиц и превратностей судьбы, и редких сильных исканий и переворотов в разуме и теле, и через это все Природа, частично с помощью его ума и воли, частично без них и вопреки им, организует эти вещи неким грубым практичным способом, в неком удобоваримом беспорядочном порядке - это и есть материал его существования. Даже сейчас среднее человеческое существо в своем внутреннем существовани так же грубо и неразвито, как примитивный человек минувшего в его внешней жизни. Но как только мы идем глубоко внутрь себя - а Йога означает погружение во все неисчислимые глубины души - мы обнаруживаем себя субьективно, как человек в его развитии обнаружил себя объективно, в окружении целого сложного мира, который нам предстоит узнать и завоевать.
Самое смущающее открытие - это обнаружить, что каждая часть нас - интеллект, воля, сенситивный ум, нервное "я" или я желания, сердце, тело - имеет свою собственную комплексную индивидуальность и природную формацию, независимую от остальных; она никогда не соглашается ни с собой, ни с остальными, ни с представительным эго, которое является тенью, отброшенной неким центральным и централизующим "я" на наше поверхностное неведение. Мы обнаруживаем, что состоим не из одной, но из многих личностей, и каждая имеет свои собственные запросы и отличительную природу. Наше существо - это грубо составленный хаос, в который мы должны внести принцип божественного порядка. Более того, мы обнаруживаем, что изнутри также, не менее чем снаружи, мы не одиноки в мире; четкая отделенность нашего эго была не более чем обманом и иллюзией, мы существуем не только в себе, мы не живем реально отделенными, во внутреннем уединении или одиночестве. Наш разум - это получающий, развивающий и модифицирующий механизм, через который постоянно, из секунды в секунду, пропускается безудержный чуждый поток, текучая масса в корне различающихся материлов свыше, снизу, снаружи. Более чем половина наших мыслей и чувств - не наши собственные, в том смысле, что они принимают форму вне нас; едва ли о чем-либо может быть сказано, что оно действительно исходит из нашей природы. Огромная часть приходит к нам от других, или из окружающей среды, либо как сырой материал, либо как готовый продукт; но еще больше приходит из универсальной Природы здесь, или из других миров и планов, и от их существ и могуществ и влияний; ведь мы переполнены и окружены другими планами существования, планами разума, планами жизни, планами тонкой материи, из которых подпитываются наша жизнь и действия здесь, или подпитывает их, сжатая, находящаяся во власти, используемая для манифестации их форм и сил. Сложность нашего личного спасения невероятно возрастает из-за этой комплексности и разносторонней открытости и подчинения втекающим энергиям Вселенной. Все это мы должны учитывать, со всем иметь дело, узнать, чем является тайное вещество нашей природы и ее составляющие и результирующие движения, и создать во всем этом божественный центр, истинную гармонию и светлый порядок.
На обычных путях Йоги метод, используемый для обращения с этими конфликтующими материалами, прям и прост. Та или иная психологическая сила в нас избирается в качестве нашего единственного средства для достижения Божественного; остальные успокаиваются и погружаются в инерцию, или им предоставляют возможность истощиться в своей ничтожности. Бхакта, овладевая эмоциональными силами существа, напряженными активностями сердца, пребывает сконцентрированным в любви к Богу, как будто собранный в единый однонаравленный язык пламени, он безразличен к активностям мысли, отбросил от себя назойливость рассудка, презрел жажду знания в разуме. Все знание, нужное ему - это его вера и вдохновение, которые бъют ключом из сердца в его общении с Божественным. Он не использует никакую волю к работам, если они не обращены к прямому почитанию Возлюбленного или служению в храме. Человек Знания, самоограниченный в свободном выборе силой и активностями различающей мысли, находит освобождение в направленном внутрь устремлении разума. Он концентрируется на идее "я" посредством тонкого внутреннего различения к распознанию его молчаливого присутствия за вуалирующими активностями Природы, и через воспринимаемую идею приходит к конкретному духовному опыту. Он безразличен к игре эмоций, глух к голодному зову страсти, закрыт для активностей Жизни - чем более благословен он, тем быстрее они отпадают от него, и оставляют его свободным, спокойным и немым, вечного не-делаюшего. Тело - его камень преткновения, витальные функции - его враги, если их потребности могут быть сведены к минимуму, это великий подарок судьбы для него. Бесконечные трудности, что исходят из окружающего мира, изгоняются посредством возведения перед ними прочной ограды внешнего физического и внутреннего духовного одиночества, в безопасности за стеной внутреннего молчания, он остается безучастным и незатронутым миром и другими. Уединиться с собой или с Божественным, уйти с Богом или с преданными ему, закрепиться в единственном "я" - направленном устремлении разума или Богонаправленной страсти сердца - общее направление этих Йог. Проблема разрешается отсечением всех трудностей, кроме одной, центральной, которая преследует единственную избранную мотивирующую силу; среди разделенных призывов нашей природы принцип исключительной концентрации приходит полновластно к нам на помощь.
Но для Садхаки интегральной Йоги это внутреннее или внешнее одиночество могут быть только случаями или периодами в его духовном прогрессе. Принимая жизнь, он должен нести не только свою собственную ношу, но и великую часть мировой ноши также, как дополнение к своему собственному, довольно-таки тяжелому грузу. Поэтому его Йога примет характер битвы в большей степени, чем другие, но это не только индивидуальная битва, это коллективная война, проводимая на значительной территории. Он должен не только победить в себе силы эгоистической лжи и беспорядка, но победить их, как представителей тех же самых враждебных и неистощимых сил в мире. Их представительный
И не позволено искателю интегрального пути разрешать слишком уж своевольно даже конфликт его собственных внутренних частей. Ему нужно согласовать обдуманное знание и невопрошающую веру, он должен примирить кроткую душу любви и грозную необходимость могущества; пассивность души, что живет, довольная, в трансцендентном покое, нужно слить с активностью божественного помощника и божественного воителя. Ему, как и всем искателям духа, предлложены для разрешения противоположности рассудка, цепкой хватки чувств, возмущений сердца, западни желаний, колодок физического тела; но он должен обращаться в другом ключе с их обоюдными и внутренними конфликтами и их помехами на пути к его цели, ведь он должен прийти к бесконечно большему совершенству в обращении со всем этим бунтующим материалом. Принимая их, как инструменты божественной реализации и манифестации, он должен обратить их нестройные диссонансы, пролить свет на их густую тьму, преобразовать их всех вместе и по отдельности, гармонизировать их самих по себе и со всеми остальными - интегрально, не пропуская ни зернышка, ни пряди, ни вибрации, не оставляя нигде ни на йоту несовершенства. Исключительная концентрация, и даже последовательность концентарций такого рода, может быть в его комплексной работе лишь временным удобством; она должна быть оставлена, как только ее полезность исчерпана. Все-включающая концентрация - вот то сложное достижение, в направлении которого мы должны трудиться.
**
Концентрация является непременным первым условием любой Йоги, но именно все-включающая концентрация заложена в основе интеральной Йоги. Отдельная усиленная фиксация мысли, эмоций или воли на единственной идее, объекте, состоянии, внутреннем движении или принципе, без сомнения, здесь также часто является необходимой, но это только дополнительный полезный процесс. Широкое грандиозное раскрытие, гармонизированная концентрация всего существа во всех его частях и всеми его могуществами на Едином, кто является Всем - более великое действие данной Йоги, без которого она не сможет достичь своей цели. Ведь это сознание, что покоится в Едином и действует во Всем - то, чего мы ищем, это его мы стремимся наложить на каждый элемент нашего существа и каждое движение нашей природы. Эта широкая и концентрированная тотальность является сущенстным характером Садханы, и ее характер должен определить ее практику.
Но, хотя концентрация всего существа на Божественном и является характером Йоги, все же наше существо - слишком комплексная вещь, чтобы ее можно было взять сразу же, как если бы мы брали целый мир в ладони, и направить в его цельности к единственной задаче. Человеку в его усилии самотрансценденции обычно нужно ухватиться за какую-нибудь одну пружину, или могущественный рычаг в сложной машине своей природы; к этой пружине или рычагу он притрагивается чаще, чем к остальным, и пользуется им, чтобы привести машину в движение к цели, которую он имеет в виду. Проводником к его выбору для него всегда будет именно Природа. Но здесь это должна быть Природа в своем высочайшем и широчайшем, а не низшем или как-либо ограничивающем движении. В ее низших витальных активностях желание - это то, что Природа использует, как самый могущественный рычаг, но отличительная черта человека в том, что он является ментальным существом, а не просто витальным созданием. Так же, как он может использовать свой мыслящий разум и волю, чтобы сдерживать и исправлять свои жизненные импульсы, он может ввести в действие еще более просветленную ментальность с помощью глубочайшей души в себе, психического существа, и вытеснить этими более великими и чистыми мотивирующими могуществами господство витальной и чувственной силы, которую мы зовем желанием. Он может полностью подчинить или убедить ее, и преподнести для трансформации ее божественному Мастеру. Эта высшая ментальность и эта глубочайшая душа, психический элемент в человеке - вот два зацепочных крючка, посредством которых Божественное может наложить захват на его природу.
Высший разум в человеке - это нечто иное, более возвышенное, чистое, широкое и могущественное, чем рассудок или логический интеллект. Животное является эмоциональным и чувственным существом; человек же отличается от животного наличием рассудка. Но это очень общая, несовершенная и ведущая к неверным выводам характеристика вопроса. Ведь рассудок - только частичная и ограниченная, утилитарная инструментальная активность, происходящая из чего-то гораздо более великого, чем она сама, из могущества, что пребывает в эфире более светлом, широком, безграничном. Истинное и главное, в отличие от промежуточного и непосредственного значения нашего наблюдающего, расуждающего, предполагающего и судящего интеллекта состоит в том, что он готовит человеческое существо к правильному восприятию и правильному действию Света свыше, который должен прогрессивно заменить в нем неясный низший свет, что управляет животным. Последнее тоже имеет рассудок, рудиментарный род мыслей, душу, волю и сильные эмоции; хотя и менее развитая, его психология еще такая же по разновидности, как у человека. Но все эти способности в животном автоматически приводятся в движение, и строго ограничены, почти даже составлены низшим нервным бытием. Все животные восприятия, чувства, ощущения управляются нервными и витальными инстинктами, желаниями, нуждами, удовлетворениями, первопричина которых - жизненный импульс и витальное желание. Человек тоже привяан, хотя и менее привязан, к автоматизму витальной природы. Человек может привнести просветленную волю, просветленную мысль и просветленную эмоцию в трудную работу своего саморазвития, он может все более и более подчинять этим более сознательным и рассудительным вожатым низшую функцию желания. Пропорционально тому, насколько он может так подчинить и просветлить эту низшую функцию желания, он есть человек, а не животное более. Когда он может начать полностью замещать желания более великой просвещенной мыслью, видением и волей, соприкасающимися с Бесконечным, сознательно подчиниться воле более божественной, чем его собственная, соединенной с более универсальным и трансцендентным знанием, он начал свое восхождение к сверхчеловеку; он - на ведущей ввысь дороге к Божественному.
Таким образом, именно в высшем разуме мысли и света и воли, или во внутреннем сердце глубочайшего чувства и эмоции должны мы в первую очередь центрировать наше сознание - в любом из них или, если мы способны, в обоих вместе, - и использовать это, как рычаг для поднятия всей природы к Божественному. Концентрация просветленной мысли, воли и сердца, обращенных в единстве к одной широкой цели нашего знания, одному озаренному и бесконечному источнику нашего действия, одному непреходящему объекту наших эмоций - это стартовая точка Йоги. И объектом наших исканий должен быть сам источник Света, растущего в нас, сам источник Силы, которую мы призываем управлять нашими членами. Нашим единственным объектом должно быть само Божественное, к которому, зная или не зная об этом, всегда стремится что-то в нашей тайной природе. Должна быть огромная, многосторонняя, но все же единая концентрация мысли на идее, восприятии, видении, пробуждающем касании, реализации душой одного Божественного. Должна быть пылающая концентрация сердца на Всем и Вечном и, когда однажды мы обнаружим его, глубокое погружение и вовлечение в обладание и экстаз Все-Прекрасного. Должна быть сильная и независимая концентрация воли на достижени и свершении всего, чем является Божественное, и свободное и пластичное раскрытие ее ко всему, что он намерен проявить в нас. Это и есть тройной путь Йоги.