Синтез
Шрифт:
— В том, что ты сейчас выложил, есть смысл? — искренне спросил Гашек.
Максим вздохнул.
— Ты ещё кое-чего не знаешь.
И Гашек услышал историю, поведанную накануне Купером.
— Ты сразу не мог этого рассказать? — возмутился Ян.
— Пока я болтал, я пытался как-то это всё между собой связать.
— Связал?
— Так, зарубки сделал. Но не одного вывода. Кроме…
— Так.
— Кто из нас детектив? Интерес нашего общего друга к Белоснежке крайне любопытен тем, что он, судя по рассказу Купера, понял о ком идёт речь, то есть, он её каким-то боком знает. Но…
— Он не знает, что она тут делает? —
— И что ей нужно, — добавил Максим.
— И ты тут, может быть, и не причем, — усугубил полицейский.
— Отдельное спасибо за последнее замечание.
Максим давно ловил себя на мысли, что эти самые мысли он может тасовать, как только ему вздумается. Сам факт наличия, и, собственно, возникновения какой-либо мысли, может быть не результатом движения чего-то осмысленного, а всего лишь желанием осуществить это самое движение. Это был некий поток сознания, не имеющего ничего общего с осознанным. Скорее, поток бессознательного. Словно инстинкт. Словно неукротимая жажда движения при отсутствии цели. Словно желание поиска цели. Словно желание цели…
— Итак, наркотики — это что-то случайное, — выдал Максим.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Гашек.
— Случайное в деле, касающемся похищения Риты. Наркотики тут либо случайны, либо, вообще, ни при чём. Действующие лица те же, но их действия различны.
— То есть, ты хочешь сказать, что они параллельно занимаются несколькими, скажу так, незаконными видами деятельности?
— Ценю четкие формулировки людей в форме!
— Нужно выяснить название фирмы, арендовавшей склад. Это первое, — продолжил Ян. — Как это сделать, я придумаю. Наверняка, там всё так заметено, что выйти на инициаторов или, хотя бы, её пользователей не реально. Но, чем чёрт не шутит?
— Второе? — спросил Максим.
— Что второе?
— Ну, ты сказал, что первое, это выяснить название фирмы, а что второе?
— Второе… — Ян задумался на долю секунды, вспомнив недавнюю встречу с Гленом Хайденом. — Выяснить, кто наш друг.
— И в этом нам должны помочь длинные руки КГБ, простите, МГБ. Я правильно понял?
— Да, если всё пойдет так, как надо, — неуверенно произнес Ян.
— А у нас выбора нет. У нас нет времени. Пятый день Риту где-то держат.
— Знать, хотя бы, предполагать, зачем, — начал было Ян. — Ладно. Сейчас не об этом. И третье. Не в обиду, Макс. Ты не думал, что во всём случившемся, замешан кто-то из твоих новых друзей?
Максим пристально посмотрел на Яна.
— Я не про эту девочку, Сандру…
— Я понял, — перебил его Максим, — но, несмотря на то, что я уже давно об этом думаю, ничего предположить не могу. Разве что… Тот военный, которого Сара попросила проведать Белоснежку. Он, по-хорошему, тоже имеет полное право находиться в цепочке под названием Ветреный. Хотя, было бы слишком уж прозрачно.
— Никогда не сбрасывай со счетов решения, лежащие на поверхности и именно поэтому не принимаемые всерьез, порой они оказываются самыми, единственно верными, — заметил Гашек и потушил окурок.
— А не сгонять ли мне в этот Ветреный? — вдруг предложил Максим.
— Опа! Да туда дня два пути.
— А тут что делать? Мы в тупике, нужно же что-то предпринимать. — Максим со стыдом осознал, что говорит так не только от себя, но и благодаря Брату.
Гашек поднял голову, и некоторое время смотрел в потолок.
— Подождем ещё до завтра.
— Чистые руки,
— Нет, но, говорю тебе, подождем до завтра. Днём я его найду. Вечером решим, что делать. Договорились?
— Лады, — согласился Максим.
— Мне пора. Завтра вечером встретимся.
Гашек ушёл, оставив Максима с его затеей.
«Как же его звали? — подумал Максим про военного из Ветреного. — Найду завтра Сару. Что у нас на сегодня?.. Так, нас Купер ждет».
Составляя по пути план на ближайшие дни, Максим направился в «Бомбу».
— Есть что-то необъяснимое в старых временах, — говорил Манчини, высаживаясь из кареты и направляясь в городской парк, расположившийся прямо на границе, за которой разрешалось автомобильное движение, — что-то умиротворяющие и величественное. Когда ты выходишь из кареты, чувствуешь себя королем по сравнению с тем, что ты ощущаешь, выталкивая своё тело из автомобиля. И этот цокот подков по булыжным мостовым ни в какое сравнение не идёт с визгом тормозов. Не та динамика. Размеренное течение жизни — разве не признак уверенности в завтрашнем дне, да и уверенности вообще? Посмотри, Ремон, как умели строить дома! Что не здание — то произведение искусства. Всё же хорошая идея была оградить этот оазис широким зеленым бульваром.
Ремон, встречавший Змея совсем не для того, чтобы обсуждать планировку Города, не нашёл, чем его поддержать и просто заметил:
— Цена квадратного метра жилой площади внутри этого бульвара на столько превышает цену за бульваром, что с уверенностью в завтрашнем дне я с тобой полностью согласен.
Манчини с Ремоном прошли по аллее парка до водоема, представляющего собой несколько небольших прудов, соединенных протоками, через которые были перекинуты симпатичные круглые мостики, и направились вдоль набережной.
— Итак, что нового от наших лазутчиков? — задорно спросил Змей.
— С чего у тебя такое весёлое настроение? — поинтересовался Ремон.
— Стараюсь ловить моменты. Всё время жить в ожидании неприятностей, проблем и неудач вредно для здоровья. Итак?
— Есть кое-что, — сказал Ремон, доставая из кармана небольшой блокнот.
— А запомнить ты не мог? — спросил Змей.
— Ты не перестраховываешься?
— Ремон, мы не в той ситуации, чтобы так нелепо следить!
— Вот и прошла веселость, и проблемы и неприятности дали о себе знать, — проговорил Ремон.
— Ладно, в последний раз. Давай, что у тебя?
— Первое. Склад. Полицейский из отдела по борьбе с «наркотой», некий Симба, — может, слышал, — наведывался туда и беседовал с охраной.
— О чём, удалось выяснить? — тут же спросил Змей.
— Да, ребята подсуетились. Он хотел узнать, кто арендовал площадь, что за фирма.
— Ага. Узнал?
— Нет, охранник не помнит, а бумаг не осталось. А почему мы этого не сделали раньше?
— Ремон, — возмутился Леонардо, — тебе это зачем? Послать открытку с благодарностью и указать, кто увёл весь товар? Не отвлекайся. Так, полиция. Насколько мы знаем, полицию отстранили. Чен! Кто-то уже разнес весть о том, что у него появилось кое-что и это кое-что связали с тем самым кое-чем. В принципе, логично, но влечёт за собой интерес не только к Чену. Если полиция знает об этом, то братва-то по любому тоже будет в курсе. Чену это «до балды», но…