Синтез
Шрифт:
Лала смущенно улыбнулась.
— Ты можешь меня не сбивать, — недовольно проговорил Акира.
Максим молча кивнул.
— А с чего ты вдруг поднял эту тему? — спросил Акира.
— То есть, ты ничего не придумал, — сказал Максим.
— Нет, не было там ничего такого. Думаю, что всё дело как раз в разных полах. Одновременно представители одного пола быть принцами не могут.
— Это значит, что разница между мужчиной и женщиной настолько велика в части обладания властью, что ставить их в один ряд глупо? Это же бессмыслица какая-то. Точнее сказать, обычная сказка о принце и принцессе, которые полюбили друг друга. Причем, без вариантов.
— Что
— А если не полюбили они друг друга? Да знать они друг друга не знают, или знают и исполнены взаимной ненависти, что тогда?
— Тогда, вероятно, побеждает та кровь, что сильнее, вот и всё, — неуверенно произнес Акира.
— Угу, а у влюбленных друг в друга счастливых обладателей крови эта, как ты её называл, сочность крови, сходится на все сто. Так получается?
— Вероятность ровна нулю, — произнес Акира.
— Где-то чего-то не хватает, — сказал Максим, поднимаясь со стула.
— Ты так и не ответил, с чего такие вопросы? — ушел от размышления Акира.
— Я подготавливаю тебя к письмам читателей.
— Макс?
— Да не дает мне покоя Маргарита в качестве принцессы. Представь простейшую ситуацию. Кто-то и уже много кто знает, что Маргарита принцесса. А тут выявляется ещё одна принцесса с кровью, сочность которой возможно меньше, чем у Маргариты, но которая не против воспользоваться титулом принцессы, и, более того, даже очень к этому стремится. И готова пойти на любые меры, лишь бы достичь этой цели. А именно, на самые крайние.
— Избавиться от конкурента, — угадал Акира.
— Именно, — подтвердил Максим. — Что ей может помешать? Закон? Это обычное преступление, которое может оказаться просто-напросто нераскрытым. А учитывая, чьи интересы могут быть… Чёрт возьми, где-то что-то ты упустил, Акира. Это какой магией должен обладать Орден, чтобы проводить все свои процедуры с кристальной точностью и честностью и чёрт знает ещё чем?
— Надеюсь, всё объясняется очень просто. Учитывая частоту, с которой в Городе появлялись принцы за последнее, за последние, в общем, много лет, вероятность того, что сейчас откуда-то может выползти ещё одна принцесса… да нет никакой вероятности.
— А если я не знаю, что я принцесса? — вдруг произнесла Лала, молча до этого слушавшая беседу двух молодых людей, не обращавших на неё ни малейшего внимания.
Максим с Акирой одновременно обратили к ней свои взоры.
— Если я не гость, — робко продолжила Лала, — и меня не обнаружили в вашем коридоре, а просто девушка из удаленного уголка Города, и я сама не знаю, что я принцесса, то как быть тогда?
— А вот для этого, — тут же нашелся Акира, — и существует Орден, который контролирует такие ситуации. Их агенты повсюду. Спасибо за ваш звонок.
Лала улыбнулась.
— Контролируют, говоришь, — задумчиво произнес Максим. — А найдя обладателя крови, действуют по своему усмотрению.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Акира.
— Маргарита далеко не в безопасности, как уверял меня Карл. Такая карта нужна только, если нет…
— Конкурента, — испуганно продолжила Лала.
— Которого выбирают агенты Ордена, — подхватил Акира.
— По своему усмотрению, — закончил Максим.
В комнате повисла тишина.
— Нет, нет и нет, — прорвался голос Акиры. — Членами Ордена просто так не становятся. Они не могут допустить того, чтобы древнюю традицию смешали с банальной дракой за власть.
— Почему же так давно не было принцев? То власть сменялась исключительно по такому принципу, то вдруг, хорошо, не вдруг, но постепенно, всё куда-то стерлось.
— Вот тут ты не прав, — весело объявил Акира. — Да, борьба шла вне традиций, но, как только кубок светился, королем становился тот, кто его зажег.
— И если его зажег кто-то из Драконов, Лебеди соглашались?
— Не то, что бы соглашались…
— А просто-напросто не замечали этого и строили свой Центр, правильно?
— Тут, — Акира замешкал, — тут есть некоторые пробелы, но в целом…
— Чёрное осталось чёрным, а белое белым, у Дракона свой Орден, у Лебедя свой, и последний, официальный, отрицает наличие первого.
— Макс, ты всё это к чему? Ты так и не сказал. Уводишь куда-то в степь бескрайнюю. Как это связано с Маргаритой?
— Пока не знаю, — признался Максим, — что меня и пугает. Слушай, покопай ещё, может, что отыщешь. Сдается мне, что твоя версия устроила Лебедя по очень простой причине.
— Потому что это его версия? — грустно произнес Акира.
— Вот именно.
— Хорошо, — напряженно проговорил Акира.
— Слушай, Акира, и как ты решился на такую профессию? — спросил вдруг Максим.
— Это-то к чему?
— Никакой стабильности.
— Макс…
— Ладно, не парься. — Максим достал сигарету, собираясь выйти на балкон. — Давайте, может, чаю выпьем.
Часть VIII. Глава 7
Максима разбудил телефонный звонок. Это был Карл. Максим предложил ему встретиться во второй половине дня, сославшись на необходимость разъяснить неожиданно сложившуюся неприятную ситуацию, о которой он и намеревался рассказать ему при встрече. Максим понимал, что Карла в первую очередь интересует информация об Аманде, а её-то, у него, как раз и не было. Но вчерашний визит представительницы Ордена Лебедя поставил его в положение, заставляющее задуматься о собственном психическом состоянии. Максим испытывал неопределенное давление в груди, а в голове тягостную боль, высасывающую из него чувство равновесия и нагнетающую ощущение безысходности и тоски. Это были явные признаки паники и неуверенности в чём бы то ни было, и в первую очередь в себе самом. Лабиринтом, на взгляд Максима, данные обстоятельства назвать было бы не совсем правильно, скорее это напоминало паутину, сплетенную рядом происшествий, наложенных друг на друга, и порой не взаимосвязанных, но заставляющих думать о них, как о зависимых величинах, в разной степени стягивающих его руки ремнем из нерешённых задач.
«Нужно напрячь все имеющиеся в распоряжении моего черепа элементы серого вещества, и не дать всей этой хрени свалить меня в канаву неопределенности, — думал он, бреясь перед зеркалом и рассматривая свое побитое лицо. — Фактор физического насилия чрезвычайно велик. Выражения типа «падать духом», «лишиться воли» слишком примитивны, когда речь идет о комплексном давлении на личность. И это не из страха перед физической болью. Сама боль мгновенна, а после вяло претерпеваема. Всё дело в чувстве униженности и неспособности дать достойный ответ теми же методами, то есть, взять, да и расколотить всем этим «козлам» черепа, поставив тем самым их на колени. Именно унижение, мне кажется, стоит во главе всех пыток, чтобы они собой не представляли. Хотя, всё это теория. Мне, прожившему всю жизнь в тепличных условиях только и размышлять о пытках. Чем забит мой «купол»? Так, Ян. Мне нужен Ян Гашек. Симба… Чёрт возьми. Как всё… мерзко».