Синтез
Шрифт:
Неприятным открытием был густой строй одетых в дурацкие хламиды служителей, обступивших храм со все сторон. Когда они успели составить строй и откуда повылезали в таких количествах, командир вторжения не имел ни малейшего понятия, да и ему было все равно. Служители стояли плечом к плечу на верхних ступенях лестницы, ведущей к дверям храма, и сжимали в руках дурацкие обсидиановые дубинки с навершием в виде когтистой лапы, сжимавшей каменный шар. Впечатление эти нелепые фигуры вызывали скорее комичное, нежели устрашающее — разве что их количество могло вызвать некоторое беспокойство… Поколебавшись, Антарес все-таки отправил парламентера. Отказываться
Молодой гвардеец, невероятно гордый доверенной ему миссией, пересек площадь, остановился, не доходя двух десятков метров до строя служителей, развернул свиток с позолоченными навершиями и громко зачитал текст ультиматума. По нему «аборигенным жителям мира» предписывалось немедленно выдать «врагов Владыки», без учета персоналий, естественно, в руки правосудия, а самим «ожидать указаний для дальнейших действий». Аборигенные жители совершенно проигнорировали красноречие парламентера, отчего тот возвращался к товарищам покрасневшим от негодования и решительно настроенный показать этим дикарям, насколько неправильно они себя повели.
Антарес пожал плечами и взмахнул рукой, пуская в дело второй и последний вариант действий. Заранее выстроившиеся напротив входов в атакующие колонны гвардейцы бросились вперед, намереваясь сходу прорваться внутрь и прочесать здание в поисках чужаков, местных шишек и ценных вещей.
На зачарованную броню из сложного полиметаллического коктейля, облегающую могучие тела гвардейцев, обрушились удары жалких орудий аборигенов… и на ступени храма хлынула кровь — красная вперемежку с голубой. Каменные шары в оголовьях дубинок с легкостью сминали артефактную броню, будто та была сделана из картона. Защищаемую броней плоть этих странных орудий и вовсе не замечали, буквально разваливая на чисти атакующих гвардейцев.
К сожалению обороняющихся, их тряпочные балахоны, в отличие от оружия, оказались именно тем, чем выглядели, и задержать удары клинков нападавших были не способны. Вдобавок те орудовали своими мечами куда быстрее защитников храма — все-таки с увесистой каменной дубинкой в руках сложно проявить чудеса скорости. Стремительно растущие с обеих сторон потери раскладывались в пропорции один к пяти — и если отношение к таким числам оборонявшихся было неизвестно, то выпученные глаза командующего гвардией прекрасно характеризовали его шок. Это безумие совершенно не вписывалось ни в какие расчеты. Оставалось надеяться, что взбешенные гвардейцы быстро перебьют всех служителей в этом безумном открытом бою, где у обеих сторон не было по сути никакой защиты и все решала лишь скорость и точность наносимых ударов.
Повинуясь торопливым командам не менее ошарашенных офицеров, на помощь передовым колоннам бросились резервные части. Гвардейцы надавили, пытаясь побыстрее ворваться внутрь… и попятились, оттесненные плотным потоком новых фигур в деревянных масках, хлынувшим из десятков замаскированных выходов. Казалось, что храм был битком забит служителями, стоящими друг у друга на головах и сейчас с огромным напором выливающихся наружу.
По ступеням храма лились уже настоящие кровавые реки. Голубая и красная жидкости не смешивались между собой, окрашивая ступени невероятно сложным и ужасающе-красивым орнаментом.
Вдобавок к уже творящемуся безумию внешнее кольцо оцепления внезапно без всякого предупреждения атаковали обычные горожане, с самого начала стягивающиеся к храмовой площади
Взбешенный Антарес хотел было скомандовать общую атаку, броситься в бой лично и попросту выжечь все на несколько кварталов вокруг, но тут стоящие неподалеку от него маги, неотрывно манипулирующие десятками висящих в воздухе разноцветных кристаллов, закричали на несколько голосов:
— Они уходят на северо-запад, направление на один из скрытых проходов! Двигаются очень быстро!
— Дьявол! — проревел командир гвардии, оглядывая творящийся вокруг хаос и понимая, что даже просто быстро выйти из боя у него уже не выйдет. Кровавая мясорубка раскрутилась на полную мощь, и теперь можно было лишь вращать свое лезвие и надеяться, что вражеское мясо окончится быстрее. Если же попытаться остановиться — безжалостные ножи перемелют тебя самого.
Растерянно оглядев сомкнувшиеся вокруг него ряды личной охраны, Антарес наконец решился и ударил по плечу стоявшего рядом офицера.
— Остаешься за старшего! Подавить сопротивление, взять под контроль храм! Резервный отряд — за мной! Пробиваемся на северо-запад!
Глава 24
Молчаливый проводник довел их до скрытого в стене выхода — узкий тоннель пронзал каменный массив под острым углом, оба конца этой каменной кишки были прикрыты мощными дверьми, тщательно замаскированными в тон окружающего камня.
Выбравшись наружу, они едва не нарвались на отряд закованных в золоченые доспехи здоровых обалдуев, легкой рысцой двигавшихся вдоль стены.
— Гвардейцы! — зло прошипел Ли, глядя вслед отряду из колючих кустов, куда они успели нырнуть в последний момент. — Что они здесь делают? Гвардия не покидала столичный мир уже чертову уйму лет!
— А вот теперь решили прогуляться, — буркнул Ал, аккуратно вынимая вонзившийся ему в скулу шип. — Может быть, мы уже пойдем? А то место для пряток не самое подходящее. Как они нас только не заметили…
— Потому что они тупые дуболомы, не видящие дальше собственного носа. Но выбираться надо, тут ты прав, и как можно быстрее. Тот, кто пригнал сюда гвардию, явно не будет экономить и перекроет все входы и выходы. Надеюсь, они не знают хотя бы о части из них, все-таки этот мир не то чтобы пользовался популярностью. Идемте…
Пробираясь дворами, они то и дело натыкались на стоящие на перекрестках патрули гвардейцев и вынуждены были закладывать дикие петли, обходя их по широкой дуге. Таким образом, несмотря на то, что они неслись со всех ног, продвижение к цели все еще было достаточно скромным. Впрочем, все изменилось со следующим перекрестком. Там тоже был патруль… еще недавно. Сейчас тут была лишь груда трупов — три в золотой броне и целая куча в серых балахонах горожан, а также еще живой гвардеец, с трудом удерживающийся на ногах. Дела его были плохи — он шатался, как пьяный, по металлу доспехов весело сбегали частые алые струйки.