Синто. Героев нет

Пушкарева Любовь Михайловна

— Надеюсь, ваши люди дисциплинированны, нам не нужны неприятности, — намекнула я.

— Когда они будут здесь, дайте мне связь.

— Хорошо.

Когда транспортники Лобо приступили к загрузке, я наконец-то нашла Шур-Бельфлера.

— Где Скинис?

— Общается с пленными.

Замечательно, у нас есть пленные, и Скинис с ним общается.

— Шур, вы в своем уме?

— Да.

Так, спокойно, бить его нельзя… Вдох, выдох… Вдо-ох, вы-ыдох…

— На каком основании вы так доверяете Скинис?

— У нее нет доступа к средствам связи или к жизненно важным точкам корабля. Я постоянно рядом с ней. В данный момент она получает данные об инициаторах нападения.

— Да,

рядовые пилоты — это просто кладезь политической информации…

— Эти пилоты — выходцы из богатых семей и вполне разбираются в политической ситуации.

Уел. Последний довод.

— Почему не поставили в известность о наличии пленных?

— Сообщение о пленных поступило на командный пост, вы были слишком заняты организационными делами, чтобы ознакомиться с ним.

— Отдаю должное вашему уму и опыту, — желчно заметила я. Да уж, поймать Шура на ошибке не легче, чем живого крысодлака.

Я оставила тон «наезда» и доверительно спросила:

— И все же, почему вы доверяете человеку, который предал и обманул тех, кто ему помог?

Шур замялся.

— Она любила и любит вашего брата, просто это чувство пришло слишком рано, и она была не готова… Боялась себе признаться, боялась, что действительно хочет отдать свою жизнь в его руки, а ее ведь учили быть сильной и самостоятельной… И… попытка самоубийства не была спектаклем.

— Ваше мнение не совпадает с моим.

— Но если я прав, а вы нет, то не дать ей шанс — чудовищно несправедливо. Если же правы вы, то… я слежу за ней, тщательно слежу, и не только я. Поверьте, у нее не будет возможности принести вред.

— Старческая сентиментальность, — как бы про себя сказала я.

— Юношеский максимализм, — ответил он.

— Следите, следите, Шур. Я не буду пока вмешиваться, но за ошибку… — я не договорила, зачем попусту грозиться.

На том и разошлись.

С Синто прислали маршрут для транспортников Лобо; при этом криптографы, применив стандартные ключи, еще и подали информацию в виде детской сказки. Я распознала маршрут и уверена, что правильно. Разгадывала я молча, тем не менее, все, кто меня видел, начинали вести себя тише и не спешили заговаривать, и правильно. После всех этих часов колоссальной ответственности и напряжения мне не хватает только истории про Олененка! Уроды, придурки, мы что тут, в игры играем? И ведь разгадывать должна была только я, потому что история про Олененка была моей любимой книжкой в детстве, и вот несоответствия с оригиналом и есть подсказки на нужные нам «врата». Узнаю, чья идея — со свету сживу.

— В течение следующих двух часов, меня беспокоить только при появлении массивного флота пиратов, — сказала я, отдавая маршрут Ташину-Джонсу.

— Да, леди.

Через час пребывания в одиночестве в маленькой каюте я уже почти согласилась с тем, что так называемый «личный шифр» был единственным приемлемым вариантом для столь важной информации. Я успокоилась и собиралась поработать над собой, когда в каюту тихонько постучали, звонок я обесточила. Пираты?! Я в быстром режиме открыла дверь, стоявший на пороге молодой инженер, мой ровесник, в ужасе уставился на меня.

— Пираты?!

— Нет…

— Тогда ЧТО?

— Хорес-Китлинг настоятельно просит… хочет с вами пообщаться… Говорит, дело не терпит отлагательств, — уже почти уверенно закончил он.

Поискала глазами Каса и Пола, один стоял у двери, второй чуть дальше по коридору.

— Мы говорили, что вы отдыхаете, — отозвался Кас на немой вопрос.

— Идемте, — устало вымолвила я. Когда все это кончится, засяду на Синто, изображая из себя посольскую дочку, буду инфокрисы перекладывать в архиве и танцевать по вечерам. Вообразив

себе такую жизнь, я невольно улыбнулась, инженер шарахнулся от меня. Пол среагировал на нестандартное поведение, применив к парню болевой захват.

— Отпусти! — скомандовала я. — Идемте. А вы, инженер, зайдите в медотсек за успокоительным, это приказ.

Понабирали нервных, где только взяли таких. Стоило покомандовать неполные сутки, а уже бурчу, как дедушка Синоби.

— Что вы ему сказали? Не с рождения же он такой перепуганный.

— Извините, леди… Сказали что если разозлит, то вы его убьете с улыбкой на устах.

Поэты, чтоб вас…

— Много болтаете!

— Извините. Не повторится.

Интересно, что там стряслось у Хорес-Китлинга?.. Когда я увидела окаменевшее лицо будущего Первого Хореса, подумала, что так выглядят, выходя в круг для смертной дуэли.

— Леди некст Викен, необходимо ваше присутствие.

И это все, что он может сказать? Я молча смотрела на него.

— Нам необходимо присутствие главнокомандующего, — повторил он с нажимом.

Замечательно. Исчерпывающая информация.

Мы еще покружили вокруг да около, он очень осторожно ссылался на то, что не может выпустить в эфир такую информацию. В конце концов я решила, что вряд ли будущий лорд хочет меня убить и таким чересчур прямым способом заманивает в ловушку, значит, стряслось что-то действительно плохое. И еще он настаивал, чтобы я не брала с собой лишних людей. С чувством, что я совершаю ошибку, я отправилась в истребителе к его кораблю, не долетела, он перенаправил меня на один из пиратских транспортников. Очень хотелось послать всех во все «врата» и улететь обратно, но… На транспортнике меня встретили Хоресы и повели к грузовым отсекам, внутренняя гравитация работала, но корабль был разгерметизирован, и мы тащились в скафандрах. Транспортник был так называемым «скотовозом», и грузовая секция имела собственную систему жизнеобеспечения, к счастью она не была повреждена, и когда мы до нее добрались, то наконец открыли забрала шлемов и отключили радиосвязь.

— Я вас слушаю.

— Лучше посмотрите сами, — отозвался дядька сорока лет и повел меня к одной из камер.

Сквозь прозрачное окно я увидела людей… Наверное, людей. У одних была шерсть по всему телу и хвосты, и, кажется, кошачьи уши; у других — крылья, причем у одного белые и какие-то пушистые, а у второго черные и кожистые, как у летучих мышей. Сознание отказывалось воспринимать увиденное, ища пиксели в этой картинке, но были лишь искажения от неровного толстого стекла. Пленники обратили на меня внимание и полукругом подошли к двери. Два кошачьих — мужчина и женщина, одна белокрылая и черный. Мы рассматривали друг друга.

Кошмар. Я закрыла глаза и прислонилась шлемом к стеклу. Я ХОЧУ ПРОСНУТЬСЯ. Не надо часами за ними наблюдать, чтобы понять — это не просто модификации, это взлом генного кода. Крылья не висели и не волочились, а были естественно прижаты к спине, хвосты и уши у кошачьих шевелились, отражая эмоции, как у обычных кошек. В полном ли они разуме, вот в чем вопрос.

— С камерой есть связь? — спросила я у провожатых.

— Нет.

Я без сил осела у двери. Запрет на взлом ген-кода и на применение зомби-техник, это две вещи, которые соблюдались всем цивилизованным миром. Да, возможно, где-то в тайных лабораториях что-то продолжали делать, но если об этом становилось известно… Около двухсот лет назад оплавили немаленький остров на одной из хинских планет, они вывели нечто подобное. Уж не знаю, могли ли их «изобретения» размножаться, но с перепугу уничтожили всех и вся. Одна из главных фобий человечества — своими руками создать себе врагов — чужих.